Нож Равальяка - [34]

— Господа, вот он, король!

Лоренца, сидя среди придворных дам, наблюдала за церемонией с чувством неотступной тревоги и поделилась своими опасениями с графиней Клариссой, когда все они возвратились в Лувр, чтобы принять участие в празднестве.

— Вы можете считать меня суеверной флорентинкой, — сказала она, — но мне эта коронация очень не понравилась.

— Не думаю, что у флорентиек патент на суеверие, я целиком и полностью разделяю ваше чувство. Во всем, что там происходило, я вижу предзнаменование. Если Марии де Медичи суждено стать регентшей, для французского королевства это не будет благом. Однако пойдемте. У меня есть вопрос, который я хочу задать своему дорогому брату.

Они приблизились к барону, который в амбразуре окна беседовал с Беллегардом, держа в руке бокал с вином. Нисколько не заботясь о том, что прерывает мужскую беседу, графиня спросила брата:

— О чем вы говорили в Сен-Дени с господином де Прасленом? Глаза у меня уже не те, что были когда-то, но я узнала его с первого взгляда.

— В самом деле, в ложе короля присутствовал господин де Праслен, у которого я попытался узнать, где находится мой сын. Он ответил мне, что Тома по-прежнему в Брюсселе вместе с де Буа-Траси, поскольку порученная им миссия еще не выполнена.

— Тогда почему вернулся де Праслен?

В беседу вмешался Роже де Беллегард:

— Де Праслен возглавляет одну из четырех гвардейских рот и сегодня непременно должен был быть здесь, даже если дежурство несет полк де Витри. Но я полагаю, что он приехал за новыми инструкциями и скоро вернется обратно, потому что дела там обстоят по-прежнему плохо. Принцесса по-прежнему находится под строгим наблюдением во дворце эрцгерцога, но письма ее читать и перехватывать не осмеливаются, и она беспрестанно жалуется и зовет на помощь своего героя.

— Во всяком случае, не советую вам расспрашивать де Праслена, — вздохнул барон. — Он загородится от вас государственной тайной, как сделал это в моем случае.

— Государственная тайна! Слишком громкие слова для любовной истории.

— Которая, не больше и не меньше, привела к войне. Де Праслен, я думаю, поручил двум своим «помощникам» в ожидании прибытия короля продолжать наблюдения за жизнью дворца и за перемещениями прекрасной дамы. Не забывайте, что Его Величество отправится в путь в сторону Голландии 19 мая, и с ним будет довольно многочисленная армия, куда более мощная, чем ему понадобилась бы для освобождения Юлиха, — произнес главный конюший. — С королем отправится даже де Сюлли с казной в восемь миллионов.

— Значит, совсем скоро Мария де Медичи станет регентшей! Господи, спаси и сохрани!

— Не будем впадать в панику. Она получит титул, но не власть. Будет сидеть во главе Совета, назначенного королем. В Совете пятнадцать человек, и королева имеет право только на один голос, свой собственный. Так что не стоит так уж тревожиться, дорогая баронесса, — произнес де Беллегард, обращаясь к Лоренце. — Зато как приятно, что совсем скоро вы снова увидите своего мужа!

— Да услышь вас добрый Господь, господин Главный!

Однако Лоренце, говоря откровенно, вся эта история нравилась все меньше и меньше.

Подошел молодой человек и сообщил де Беллегарду, что его ищет король. Де Беллегард извинился и отправился к Его Величеству. Лоренца воспользовалась его отсутствием и взяла барона под руку.

— Из-за всей этой суматохи вы мне так и не рассказали, что вам ответил господин де Сюлли.

— Похоже, что вы не спали ночей совершенно напрасно. Очевидно, наши с вами разумные головы закрутил ветер безумия, потому что мои тревожные новости не заняли внимания господина министра и на две минуты. Он думает только о том, что ему предстоит отправиться в поход вместе с королем! Де Сюлли сообщил, что вести о покушении сыплются на него дождем со всех сторон и что для короля самое великое благо оказаться во главе своей армии, так как там его будут охранять куда лучше, чем где бы то ни было. Еще он заявил, что угрозы о покушении на короля «после коронации» вовсе не означают, что это случится буквально на следующий день, и «человеком в зеленом» они займутся после победы, когда Его Величество вернется вместе с принцессой в своем триумфальном кортеже, ну и так далее и в том же духе.

— Он сошел с ума? Или что такое с ним происходит?

— Думаю, что возможность овеять себя славой приятно щекочет его нервы. Вы только себе вообразите, что сам де Сюлли принимает участие в кампании в качестве генерала и хранителя казны, его сын будет командовать артиллерией, а его зять, герцог де Роган, швейцарцами, которых навербовали в четырех кантонах и которые только что изволили к нам прибыть! Надо сказать, что мы выступаем в поход с немалой армией, и Испанию, по крайней мере, если судить по бумагам, должны стереть в порошок.

У Лоренцы перехватило дыхание, она выдернула свою руку из-под руки барона, желая взглянуть ему в глаза.

— Честное слово, можно подумать, что и вы подпали под очарование военных труб? Вы не желаете мне случайно сообщить, что тоже отправляетесь воевать?

Барон посмотрел на невестку с иронической усмешкой.

— Эхе-хе! Не могу не признать, что соблазн велик! В нашем короле есть что-то подмывающее! Будь я на десяток лет помоложе и не имей я долга оставаться при своих дамах и оберегать их, не знаю, устоял бы я перед возможностью вновь скакать на коне за белым плюмажем «нашенского Генриха»! Но теперь вы можете быть спокойны, — продолжал он со вздохом, беря руку невестки, — прежде чем бежать на помощь «ангелу» Его Величества, я должен оберегать ангела Тома. А теперь нам всем пора отправляться спать. День для всех был очень и очень тяжелым.