Новый старый 1978-й. Книга вторая - [58]

— А то, что ты говорил про моё будущее, это правда?

— У нас, в Москве, перед поездкой в Англию, я познакомился с одной пророчицей или ясновидящей, — ответил я, на ходу придумав эту историю, — и она мне нагадала, что я встречу в Англии принцессу и мы полюбим друг друга. Мы будем жить далеко друг от друга, но иногда встречаться. Принцесса выйдет замуж за принца и у неё будут два сына, но ровно через девятнадцать лет она может погибнуть. Поэтому наша встреча с принцессой будет не случайна, потому, что именно я тогда её спасу. И пророчица мне назвала точную дату, но предупредила, что я могу сказать тебе только год. Запомни, это 1997 год. Если меня не будет в тот момент в Англии, то обязательно свяжись со мной в начале 1997-го года и я прилечу к тебе.

— Вот это да! Я бы никогда не поверила в подобное, если бы мне это рассказал кто-то другой. Значит я выйду замуж за принца и у меня ближайшие девятнадцать лет будет всё хорошо?

— Да, так всё и будет. Но никому об этом не говори, иначе своими словами ты можешь изменить ход истории и тогда я не буду знать, когда и где тебе будет угрожать опасность, и не смогу тебя спасти.

— Спасибо, любимый. Я очень люблю детей и хочу их иметь. И очень хочу, чтобы хоть один был от тебя.

— Мы ещё не раз увидимся и у нас будет возможность сделать так, как ты хочешь. А теперь мне пора.

Я быстро собрался и поцеловал на прощание Ди. Она была какая-то рассеянная и задумчивая, видимо моя история очень её зацепила.

— Не грусти, — сказал я, обнимая Ди и гладя её по волосам. — Я тебя обязательно спасу, я же теперь твой рыцарь.

— Я так рада, что в моей жизни появился ты. Я благодарю Бога, что он послал мне тебя. Я буду всегда помнить эти две незабываемые встречи с тобой. Пообещай мне, что ты постараешься до отъезда подарить мне ещё одну такую встречу.

— Обещаю и поэтому не прощаюсь, моё будущее Ваше Высочество.

Глава 18

«А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?»

Утро понедельника принесло ощущение чего-то очень знакомого. Я никак не мог понять, откуда взялось это чувство. А потом вдруг осознал, что уже на этой неделе, послезавтра вечером, мы уже будем дома, в Москве. Надо сегодня обязательно позвонить родителям и сообщить последние новости. Ведь они там переживают за нас: мои в Хельсинки, а родители Солнышка — в Москве. Что странно, само моё молодое тело рвалось домой, а мозг особого желания возвращаться не испытывал. Вот такая вот некая раздвоенность во мне образовалась. Прошу не путать с раздвоением личности, это, как говорят в Одессе «две большие разницы».

Солнышко ещё спит, раскидав свои длинные светлые волосы на моей подушке. Хотя кровать у нас и огромная, она, всё равно, переползает ко мне во сне и спит на моей подушке, благо она большая. Когда я вчера пришёл, Солнышко уже спала, поэтому я, после душа, лёг рядом и заснул. Осторожно выбраться из её объятий у меня не получилось, но я её поцеловал и тихо прошептал:

— Спи, ещё рано. Я в тренажёрный зал.

Не смотря на то, что вчера был более продолжительный и, поэтому, более тяжёлый концерт, мы как-то втянулись в это дело и уже даже вечером силы на секс у меня оставались. Вон мы с Ди вчера как дали жару, но это было одно сплошное удовольствие, поэтому усталости я, практически, не чувствовал. Воспоминание о том, что мы вытворяли с Ди сначала на диване, а потом на кровати, отозвалось резким приливом крови к одному месту и я попытался отогнать эти мысли. Но это было непросто, так как я ещё вспомнил, как вчера, после акробатических трюков на диване, когда мы лежали на полу, я вдруг неожиданно засмеялся. Ди спросила меня, приподнявшись на локте, над чем я смеюсь, и я ответил, что теперь словосочетание «леди Диана» можно легко изменить на «леди дивана», добавив всего одну букву, и тут же прочитал ей по этому поводу небольшое шуточное стихотворение, которое я за мгновение до этого сочинил экспромтом:

«Леди Дивана»

Леди Диана

Упала с дивана.

Тихо скатилась,

Но не разбилась.

Любит Диана

Эндрю-мужлана.

Любит за то,

Что не знает никто.

Что делать Диане,

Может дело в диване?

Как приятно на нём

Кувыркаться вдвоём!

Ведь там, на диване

Всё было в нирване.

Ей казалось порой

Что Эндрю — герой.

Но суть не в диване,

А дело в Диане.

Нет цели важней,

Чтобы Эндрю был с ней.

При первых словах этого незамысловатого стихотворения Ди закатилась от смеха, а потом, когда отсмеялась и немного успокоилась, сказала, что так её ещё никто никогда не называл и подобные стихи ей не посвящал. А ещё добавила, что я никакой не мужлан, и любит она меня, потому, что… любит, и что я действительно герой, которого она готова ждать всю жизнь.

Ладно, надо тренироваться и не отвлекаться. Кто там из наших пел, что у него первым делом тренировки, ну а девушки потом. Или это о самолетах пелось? Да, точно, о самолетах, но смысл то один — делом заниматься надо, а не о девушках на диване мечтать.

Отзанимавшись и сполоснувшись, я сел… не, не на диван, а в кресло и принялся за газеты. По дороге из зала я забрал с собой в номер со стойки в холле десять газет со статьями о нас. Девушки на ресепшн уже знали, какие газеты меня интересуют и с какой целью, поэтому заранее просматривали их, откладывая в сторону нужные мне. Оказалось, что они получали каждый день десять газет, и во всех сегодняшних десяти были заметки о нашем вчерашнем концерте, обо мне, как спасителе леди Дианы Спенсер и о моём награждении, а также о нашей музыке.