Новый сорт - [10]

— А как же! Возьми окопай ее, подкорми как следует удобрениями, — заметно увеличатся.

— До какого размера? Черемуха с арбуз может быть?

— Ну и хватил! — засмеялся дед. — У всякого дерева предел есть. В арбуз не в арбуз, а с мелкую вишню увеличится. Ты черемуху любишь?

— Люблю.

— Вот и займись. Вырасти свой сорт черемухи. Сначала найди и лесу или где-нибудь на берегу хорошую, крупную, сладкую черемуху, собери от нее косточки и посей сотни две. Из них отбери лучшую и снова посей. Таким отбором вырастишь новый сорт.

— Это долгая история. А если ее скрестить с другой породой? С вишней или сливой? — продолжал спрашивать Гриша.

— Что ж, попробуй. У тебя рука легкая. Только сначала надо их сроднить.

— Сблизить, — поправил Ваня.

— Ну, это всё равно.

— А как сроднить? — спросил Гриша.

— Возьми черенок сливы и привей его на черемухе, а черенок черемухи привей на сливе. Если какой-нибудь приживется, то и дело наполовину сделано. Значит, ты их сроднил. Потом жди. Года через два-три черенок зацветет. Не зевай. Опыли цветы на черенке цветами сливы, на которой они привиты, и наоборот. Завяжется у тебя плод. Семечки с этого плода посей, и тогда может у тебя получиться такое дерево, что и сам удивишься. Ни слива, ни черемуха.

Ребята слушали с большим интересом. Если для Вани ничего нового в этом объяснении не было и он давно мечтал сделать опыты такого сближения и скрещивания, то для них это было целое открытие.

— А вы пробовали, Василий Лукич? — спросил Гриша.

— Пробовал, да ничего не выходило. Черенки приживались, а опыления не вышло. В то время я считал это забавой, вроде фокуса.

— А Мичурин скрещивал?

— Мичурин — да! У него выходило.

* * *

В школе собралось двадцать семь членов вновь организованного кружка. Кроме них, в учительской сидел Николай Павлович с заведующим городским жилищным отделом — товарищем Солодовниковым. Бывший монастырский сад передавался школе.

Старый монастырь, расположенный на окраине города, на самом берегу реки, походил на крепость. Толстые каменные стены, с круглыми башнями по углам, огораживали его со всех сторон. Сад примыкал вплотную к его зданиям.

Ребята вошли в сад, и сердца их радостно забились. Ровными рядами, в шахматном порядке стояли большие яблони. Но вид их был плачевный. Кроны многих деревьев засохли, и только по отдельным веткам можно было догадаться, что жизнь в них еще не совсем угасла. Вишни превратились в заросли.

— Вот это садик! — вырвалось у Трубача.

— Гибнет сад… Да, дед? — спросил Ваня.

— Бо-ольшое дело! — протяжно сказал старик, не обращая внимания на вопрос внука.

— Ну вот, Василий Лукич, — обратился учитель к старику. — Исполком решил передать нам этот сад. Как вы считаете? Оправдаем ли мы их доверие?

— Надо посмотреть, Николай Павлович.

Они пошли, вдоль деревьев.

Большинство яблонь цвело. Старик иногда останавливался и делал короткие замечания.

— Эту спилить придется. Из поросли новую крону выведем. Эту надо обмолодить… Старушка… в моих годах.

— Это какое дерево? — спросил Ваню один из товарищей, шагая рядом с ним.

— Это слива. Дед, это ведь слива?

— Слива… и хорошая слива. Разрослась.

— А мы ее рассадим, — сказал Ваня. — Вару надо много. Где мы столько вару достанем? — сказал мальчик, прикинув в голове общую площадь стволов, сучков, веток, которые им предстоит срезать.

— А из чего вар делается, знаешь, Ваня? — спросил его Николай Павлович.

— Жир, воск и канифоль…

— Обойдемся без вару. Это ведь не прививка, — возразил дед.

Когда сад обошли, то, по приблизительному подсчету, в нем оказалось свыше пятисот деревьев, не считая ягодных кустов. И, главным образом, яблони.

Какое богатство! При хорошем уходе сад мог давать громадный урожай плодов.

После всех разговоров с учителем и заведующим горжилотделом старик поверил, что вопрос о передаче решен, и почувствовал свою ответственность за сад. Первым делом он взялся за сторожа.

— Ты что же это натворил, Пармен! Тебе деньги за охрану платят; ты, можно сказать, доверенное лицо от государства, а ты что делаешь?

— А что я делаю, Василий Лукич?

— А ничего не делаешь! Спишь. Как ты смел так деревья безобразить. Смотри…

— Так разве это я? — оправдывался сторож. — Придут за яблоками, залезут на яблоню, ну и сломается.

— Как это сломается? Почему лестницы нет?

— Есть, да старая.

— А почему новой нет?

— А где я возьму, если не делают?

— Сам должен сделать.

— А мне-то какое дело.

— Вот так раз! Ты же при саде кормишься. Жалованье получаешь, яблоки ешь…

— Ну мало ли что…

— А вот я теперь докажу, какое твое дело. Можешь себе другую службу подыскивать. Таких лодырей нам не требуется.

Сторож хмуро посмотрел на старика. Лишиться такого спокойного места…

— А ты что за начальник такой пришел командовать? Видали и почище, — сердито сказал он и с тревогой покосился на представителя Исполкома, стоявшего в стороне с учителем.

— Сторож называется! — продолжал Василий Лукич, не обращая внимания на его слова. — Таких сторожей надо под суд отдавать. У другого сторожа со склада если украдут товару на сто рублей, его под суд… а здесь на тысячи добра гибнет. Такой сад вырастить много лет надо.

Подошел Николай Павлович с Солодовниковым.