Новый скандал в Богемии - [138]

Он надел цилиндр и перчатки, и супруги ушли, будто собравшись на ранние скачки.

Как только они вышли, мы с Аллегрой побежали в ее спальню, но встретили на пути крупное препятствие – короля.

– Почему вы шныряете здесь за дверью? – спросила Аллегра со всей учтивостью жены рыбака. Она становилась, как и Ирен, экспертом по усмирению королевских особ.

– Вы могли нам всю схему разрушить, – добавила я своим самым строгим гувернантским тоном, выражающим крайнее негодование.

– Прошу прощения, дамы, – сказал король, пожимая плечами. – Но я не мог устоять перед соблазном увидеть… его.

– Его? – спросила Аллегра.

Но я, однажды наблюдая горячее желание Ирен увидеть «ее», все поняла.

– По крайней мере, он не урод, – признал король.

– Урод?! – Аллегра была в возмущении. – Мистер Нортон? Ирен в жизни не вышла бы за некрасивого.

– Хоть какое-то утешение, – сказал Вилли, улыбаясь мне через ее голову.

Я с ужасом обнаружила, что улыбаюсь ему в ответ.

– Интересно, сможет ли этот английский адвокат по-настоящему защитить себя на дуэли, – размышлял король. – Есть только один способ это узнать, и мне по-настоящему не терпится. Вперед, дамы, мы должны найти мне подходящее прикрытие, а потом раздобыть карету. Я очень хорошо знаю сады Верхлицкого и уверен в том, куда они поедут.

Я посмотрела на Аллегру, а она – на меня. Вилли начал проявлять королевскую решительность. Хоть и говорят, что любопытство сгубило кошку, но любопытный король жаждал отправиться туда, куда вела его Ирен, – на поле чести, где он мог бы понаблюдать, как человек, выдающий себя за него самого, попытается застрелить его более удачливого противника в борьбе за сердце и руку Ирен.

Глава тридцать шестая Обмен королей

В карете на пути к садам Верхлицкого я пыталась проинструктировать Аллегру насчет героев ожидающей нас драмы.

Его величество Вильгельм фон Ормштейн помогал мне в этом, подремывая и судорожно похрапывая во сне, завернувшись во взятый напрокат плащ с таким великим достоинством, что было почти невозможно поверить, что под этим плащом у него только нижнее белье. Я пыталась не думать ни о том, что надето на короле, – то есть о том, что не надето, – ни об отвратительной задаче, предстоящей нам с Аллегрой в случае успеха затеи Ирен. Поэтому я сосредоточилась на том, чтобы рассказать Аллегре, кто есть кто, хотя казалось, что она меня с трудом понимает.

Бедняжка вцепилась руками в ленты своего премиленького голубого шелкового чепца и перебила меня посреди фразы:

– Умоляю вас, мисс Хаксли! Я не спала всю ночь и не могу уследить за такими запутанными делами. Вы говорите, что секундантами Годфри вызвались быть доктор Уотсон, который связан с самым выдающимся частным детективом Англии Шерлоком Холмсом, а также отвратительный джентльмен, с которым вы познакомились на балу и который, возможно, является либо самим Шерлоком Холмсом, но под прикрытием, либо агентом Татьяны, либо вообще совершенно невинным человеком?

– Да, все верно, Аллегра. Также нет сомнения в том, что под различными масками там будут находиться несколько так называемых телохранителей Татьяны, которые были замешаны в организации подмены короля. Думаю, они ждут, что «короля» немедленно застрелят.

– И где же гарантия, что этого не случится и план Ирен по восстановлению настоящего короля на по праву принадлежащем ему престоле не рухнет?

– Гарантия – сама Ирен, – твердо сказала я.

– Но она должна также проследить за тем, чтобы не убили Годфри?

– Это правда.

– А какова тогда наша роль в переломный момент?

Я вздохнула:

– Мы должны затаиться где-нибудь поблизости, в своей карете, наблюдать и ждать.

– Вы хотите сказать, что мы будем бессильны что-либо сделать?

– Так всегда и происходит, Аллегра, в самые важные моменты в жизни. Вот только большинство людей даже не способно осознать собственное бессилие.

Король рядом со мной встрепенулся и заморгал своими голубыми, как голландские изразцы, глазами:

– Бессилие? Вы намекаете, что самозванец импотент? Да я убью его, если он испортил мне репутацию!

Я уставилась на него в ужасе от того, что он позволил себе так непристойно выражаться в присутствии дам, пусть он и находился в полусне, но живой молодой мозг Аллегры легко уловил королевскую мысль.

– Никто не импотент, ваше величество, – успокоила она Вилли, похлопывая его по королевскому колену. – Уж точно не вы, кому через несколько часов предстоит занять свой трон. А сейчас вам надо отдохнуть и поберечь силы для грядущих дел.

Он закивал, словно соглашаясь с ней, и продолжал кивать, пока его подбородок не упал на грудь и Вилли снова не заснул.

Аллегра откинулась на спинку и поплотнее укуталась в плащ, прячась от утреннего холода:

– Нам придется сильно похлопотать, чтобы заставить короля не высовываться, пока он не нужен.

– Это точно, но Ирен рассчитывает на нас.

Я сказала нашему кучеру, что мы едем на дуэль. Хотя после этого заявления его густые брови и подпрыгнули прямо к потрепанным полям цилиндра, он сбавил ход, въехав в парк, и блуждал по извилистым тропинкам, пока не нашел место, которое нам было нужно.

Я кивком скомандовала Аллегре опустить вуаль и стала глядеть в окно сквозь собственное черное кружевное прикрытие. Хоть я и не заражена врожденной склонностью Ирен к драматизму (а напротив, избегаю его), я не могла в то утро не почувствовать, что наблюдаю за масштабной и интригующей постановкой, где мы с Аллегрой – статисты на заднем плане, у которых есть тайная миссия: помочь одному-двум главным героям сыграть новую удивительную роль, совершить важнейшую трансформацию, так сказать.