o:p
/o:p
П р и н ц
(куда-то вверх, сам не понимаякуда).
Побольше света сюда, на меня. Вот он я, здесь! Мне есть что сказать!
(Принимает позу, обращается к публике.)
Кажется, я нашел себя. Нашел свое призвание. Мое призвание — быть артистом!
(Заискивающе смотрит на зрителей, изображает, что хлопает в ладоши, набивается на аплодисменты. Выпросив у зала аплодисменты, как бы теряет к этому интерес, быстро разворачивается, подхватывает свой рюкзак, закидывает на плечо, хочет уйти.)
o:p/
o:p
/o:p
Из домика выбегает Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и, за ней — остальные.
o:p/
o:p
/o:p
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и
(хватает Принца за рюкзак, тащит назад)
. По инструкции артистам не положено уходить со сцены, не поклонившись!
o:p/
o:p
/o:p
o:p
/o:p
Конец
o:p/
Из книги «Молчание зелёного мира»
Этот современный английский поэт обладает, как я почувствовал, удивительным художественным слухом, лирические рецепторы которого словно бы снабжены специальном механизмом шумоподавления, фильтрующим звуки определенной частоты. Автор книги «The Silence of Green», говорящее название которой весьма приблизительно можно перевести как «Молчание зелёного мира», категорически не пропускает в свои стихотворения скрипы шестерен технологической цивилизации, вопли улицы, демагогическую риторику газетных передовиц, восклицания назойливой телерекламы.
Поэзия лучше всего демонстрирует способность стихотворца видеть и слышать то, что обыкновенный человек не в состоянии увидеть и расслышать по определению. Но Дэвиду Морфету удается большее — он слышит голоса тишины. Его стихи полны тем самым молчанием Природы, которое поэту Геннадию Айги представлялось «тишиной с содержанием». Поэзия Морфета с исключительной точностью и выразительностью передает основные философемы и музыку мира растений, животных и даже элементов периодической таблицы.
Сами названия произведений Дэвида — «Способы смотреть на иву», «Падение ротанговой пальмы», «Возрасты дуба» и другие — явственно свидетельствуют о том, что художник принимает природу как равного себе собеседника. Именно он, поэт, выступает настоящим переводчиком-коммуникатором на том условном «Титанике», на котором наше человечество, если не одумается, неминуемо приплывет — по круто падающей реке равнодушия и безалаберности — к своему закономерному финалу. Человечество и Природа — равноправные пассажиры одного Ковчега. Поэт призван научить их взаимопониманию.
В стихотворении «Мой частный остров» Морфет говорит о своей личной собственности, крошечном островке, лишь слегка возвышающемся над взбаламученным морем. Борьба со стихией «бесполезно-недолговечна». Частный остров поэта — это сама человеческая жизнь, посвященная борьбе с ветрами и штормами повседневности, борьбе, изначально обреченной на поражение. Море — метафора времени как разрушительной стихии, перед которой бессильна смертная природа человеческой плоти. Только разум и сердце, выразившие краткий миг земного существования в письменной речи — языке молчания, способны сохранять память об отдельном случае успешного противостояния обитаемого клочка суши — грандиозной океанской стихии.
Мне остается добавить, что Дэвид Морфет — уроженец Йоркшира и выпускник Кембриджа — долгое время трудился на дипломатической службе, в основном представляя государственные интересы в ряде международных энергетических проектов. Во времена Чернобыльской катастрофы он был полпредом Соединенного Королевства в Международном агентстве по атомной энергетике (МАГАТЭ), ныне — действительный член всемирно известного клуба интеллектуалов «Афиниум-клаб» в Лондоне.
Стихи Дэвид Морфет начал писать еще в студенчестве, некоторое время был редактором литературного журнала «DELTA». Сейчас он — известный британский поэт, автор восьми сборников лирических стихотворений. Это его первая публикация в России.
Занимаясь критикой
Есть слова, что требуют обращения с величайшей осторожностью.
Некоторые глаголы радиоактивны и разогреваются при сближении,
их показано держать друг от друга подальше.
Вместе они достигают критической массы и вызывают цепную реакцию.
Одной точки порою достаточно, чтоб вымер город.
Наречия замечены в подстрекательстве.
Даже запятая бывает огнеопасной.
Обращали ли вы между делом вниманье на стрелку,
достигшую входа в «красную зону»?
Если же нет, немедленно прекращайте работу
и отправляйтесь-ка в отпуск. Как можно скорее.
Нет манго в Тибете
Лишённому чувств и мышленья
огромному миру растений
всегда не хватает пропорций.
Всё в нём зависит от прихотливой игры
случая в виде количества солнца и качества почвы.
От водоносных слоёв растения тянутся к свету,
чтобы однажды закончить свой путь
окаменевшим обломком породы.
Окажется, нужно немногое (скобка открыта —
участие солнца при недостатке дождя,
здесь скобку закроем): жара умертвляет
живое и холод сулит ему паралич.
Так происходит всегда в соответствии
с пунктом закона по прозвищу Климат.
А значит, манго не сыщешь в Тибете,
как и секвойи — в степях Арканзаса.
Молчанье ксилемы[1]
Ксилема — как Великая Тропа жизни…
Соки в трубопроводах волокон,
