Новый мир, 2010 № 10 - [33]

Хронопы уже отошли от приключений вчерашней ночи и сейчас привыкали к мысли, что и эта ночь без сюрпризов не пройдет.

— Так он сталкер, что ли? — спросил Нюх.

Тарковский был у хронопов в чести, на его фильмы ходили как в церковь. Правда, порой с красненьким.

— Да, вылитый Кайдановский. — Брюх изобразил усмешку. — Только старше, и Алисы Фрейндлих у него нет. Нет и дочки, которая бы двигала взглядом стаканы. Хотя ручаться не буду. Может, и есть дочь. Исчезает же он надолго куда-то.

— А крысы у него в комнате водятся? — простодушно задал вопрос Дух.

Все обернулись на Духа, прыснули.

— Да, живет у него пара крыс-мутантов, он их с зоны притащил, — подыграл Брюх. — Ростом с человека, хрен их поймаешь, они тебя самого, того гляди, сожрут на раз-два-три.

— Я ловлю и больших и маленьких. Ты забыл? — Дух не кололся, как актер МХАТа.

— Сейчас поползем по льду, там крыс мороженых сколько хочешь, — продолжил Бух тему.

— У меня у самого в морозилке полно, лежат цилиндриками. А я больше люблю тепленьких да мягоньких. — Он сложил ладошки блюдечком, будто держал крыс. — Вот они, мои маленькие…

Тут в кафе зашли люди в серой форме с оружием. Сигнал!

— Чуваки, пошли уже. Завтра рано вставать, — по сценарию отработал Бух. Он был самый артистичный из хронопов, играл в студенческом театре.

— Почапали, — сказали остальные хором. И направились к выходу. Боковым зрением они видели, что серые подошли к стойке и заказали пивасика. Только гретого.

На крыльце хронопов перехватил Рябов, жестом показывая вектор движения. Пошли скорым шагом. Шмыгнули в руины сарая. Внутри пахло мокрым деревом и почему-то скипидаром.

 

Соров в окровавленной одежде ожидал Деда Щукаря возле экспедиторского домика. На часах было полшестого. Скоро третья смена домой пойдет. Нехорошо, если его увидят в таком виде. Кровь текла уже не сильно, но видок был тот еще. Ключа от домика у Сорова не было, не думал, что понадобится, не взял.

Дед Щукарь пришел не один. С ним был заспанный мужик его лет, доктор.

— Сначала все расскажи, — кивнул Щукарь.

— Беспредел, блллль. Деньги положенные отдал, так они и нашу долю захапали. И того им мало было. Ранили вот.

— Сколько их было?

— Двое. Как всегда ночью.

— Точно — больше никого?

— Я не видел.

Раздался телефонный звонок. Непривычно ранний. Дед Щукарь кивнул доктору, чтобы тот занялся Соровым, а сам взял трубку.

— Слушаю. Чего? Он все знал? А эти лохи что? Деньги отдали? Кому? В каком звании? И ни хрена же себе! Фамилию запомнили? Совсем, что ли, козлы? Что кончать-то, я понял? Да, понял, понял, не идиот. Ничего я не засыпался, о чем ты? Завтра рассчитаемся. Через сколько твой придет? Понял. Давай. А? Кончать — да. Пока.

Дед Щукарь положил трубу.

Доктор возился с плечом Сорова. Перебинтовывал бинтом на манер пулеметных лент. Раненый успокоился. Пуля валялась на столе, возле нее растеклось немного крови. Дед Щукарь коротким жестом позвал доктора и что-то на ухо шепнул ему.Тот не выказал эмоций. Из своего докторского саквояжа достал шприц, наполнил его жидкостью. Впрыснул Сорову в вену. Сказал:

— Сейчас будет легче.

Доктор собрал инструменты и ушел. Через три минуты Сорова не стало. А еще через пять пришел бородатый чел в замызганной телогрейке, в руках у него была лопата и два холщовых мешка.

— Мерзлую землю-то копать. Надо бы накинуть червонец.

— Какая мерзлая? Оттепель же, — но все же достал красную бумажку. — Вымогатель, блллль…

 

Хронопы и Рябов лежали без движения на полу сарая. Спустя полтора часа послышались голоса патруля.

“Давай зайдем!” — “Зачем? Заходили уже”. — “Еще раз. Последний”. — “У тебя каждый раз последний. Чего ты суетишься? Можно было еще по кружечке”. — “Я и так обоссываюсь”. — “Вот у сарая и отлей”.

Раздался стук тугой струи о стенку сарая. Вскоре серые ушли. Рябов сделал последний инструктаж:

— Когда будем на месте, я покажу, в каком направлении трасса. До нее около часа быстрым шагом. Что хорошо, там уже не надо прятаться. Можно идти в открытую, гетто кончилось. Я бы на вашем месте добрался до Владимира на попутках, а дальше уже на поезде. Но могут быть и другие варианты.

— Какие? — шепотом поинтересовался Кух.

— До Москвы на попутках, а из Шереметьева на самолете в Питер. Сэкономите во времени.

— Мы лучше сэкономим в деньгах. Или вы предлагает лететь аэростопом? — попытался пошутить всезнающий Нюх.

— Аэростопом? — Рябов усмехнулся. — Никогда не летал таким макаром. — Он замолчал на какое-то время. А потом сделал неожиданное заявление: — Ребята, я буду перед вами предельно честен. Думаю, ваш друг уже рассказал, что на досуге я немного оракульствую. Да… И сегодня меня беспокоит проходившая в Лондоне ровно семьдесят два года назад, в декабре девятьсот двенадцатого, мирная конференция Турции и Балканских стран. В соответствии с решениями которой Сербия получила выход к Адриатическому морю. Это может означать, что…

Тут он выглянул из укрытия. Прожекторы только что снизили мощность.

Рябов не договорил. Он многозначительно оглядел всех — пора. Лег на лед, хронопы последовали его примеру. Сталкер наметил рукой ориентир — светящийся кран на стороне Бора, на другом берегу Великой реки. Ползли попарно: впереди Рябов и Дух, в середине Брюх и Нюх, замыкали Кух и Бух.