Новый мир, 2002 № 12 - [130]

Кирилл Якимец. Вот я, вот я превращаюсь в ничего. — «Русский Журнал»

«<…> всякий, кто претендует на „полюсность“, должен отдавать себе отчет в том, что для США этот второй полюс неизбежно окажется именно полюсом зла — поскольку полюс добра уже занят самими американцами».

«Как союзник США мы оказываемся в ряду бомжей, зато как противник представляем собой „державу № 2“ (что переводится как „враг № 1“). С главным врагом считаются больше, чем с неглавным союзником <…>».

За родимый Мордор!!! Ура-а-а!!!

Кирилл Якимец. Квасной патриотизм как политический фактор. — «Русский Журнал»

«Современный русский человек мечется между патриотизмом и космополитизмом — не столько в поисках „разумного, доброго, вечного“, сколько наоборот — стремясь от всего этого „доброго“ скрыться подальше. Для откровенного цинизма не всем хватает интеллектуальной смелости, но мнимая борьба двух (мнимых же) ценностных систем позволяет (тайно!) сохраниться русскому человеку — крайнему индивидуалисту, способному на коллективизм либо под дулом, либо в порыве массовой (военной, голодной) истерии».

Кирилл Якимец. Свиное рыло в калашном ряду… Точнее, на книжном развале. — «Русский Журнал»

«Смысл государства состоит в насильственном управлении, а культурное поле — одно из самых главных полей. Поэтому вмешательство государства в „творчество“, ограничения „свободы слова“ — все это неизбежно и необходимо не только в контексте СМИ (которые свободными не бывают по чисто экономическим причинам), но и в контексте литературы. <…> У нас же пока всерьез занимаются только средствами массовой информации, полностью игнорируя тот факт, что многие писатели готовы сотрудничать с властью. Не из страха, а просто за деньги. Главное, не жалеть денег на управление литературой — и не допускать к этому управлению думских кретинов или недоделанных юных карьеристов. Серьезным делом должны заниматься профессионалы».

Кирилл Якимец. Русский август — начало мировой осени. — «Русский Журнал»

«Терроризм исламского типа, таким образом, оказывается вариантом „молодежного бунта“…»

Кирилл Якимец. Против «площадки». — «Русский Журнал»

«Впрочем, многие, казалось бы вполне грамотные, люди уже давно всерьез верят в науку».

Лео Яковлев. «Двадцать пятый кадр» в романе «Братья Карамазовы». Глава из книги «Достоевский: призраки, фобии, химеры». — «Новый ковчег». Литературно-художественный альманах. Харьков, 2002, № 1.

Какую такую книгу «про жида этого» читала юная Лиза Хохлакова? Допустим, «Гражданин», 1878, № 2.

Составитель Андрей Василевский (www.avas.da.ru).

«Вопросы истории», «Вопросы литературы», «Вопросы философии»,

«Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Наше наследие», «Октябрь»

Виктор Астафьев. Без выходных. Из писем Валентину Курбатову. — «Дружба народов», 2002, № 8.

«<…> вытаскивал людей из петель; видел на Житомирском шоссе наших солдат, разъезженных в жидкой грязи до того, что они были не толще фанеры, а головы так расплющены, что величиной с банный таз сделались, — большего надругательства человека над человеком мне видеть не доводилось. Отступали из Житомира, проехались по людям наши машины и танки, затем наступающая немецкая техника, наступая в январе, мы еще раз проехались машинами и танками по этим густо насоренным трупам. А что стоит посещение морга, где лежал задушенный руками женщины (!) поэт Рубцов (я был в морге первым, ребята, естественно, побаивались, а мне уж, как фронтовику, вроде и все равно…). Привычен!» (1976).

«Ахти, ахти, бес-от так вокруг и вертится! Так и тянет к легкой жизни, к воровству, плутовству и духовным прегрешениям. А ты вон подвигов требуешь! И тоже духовных. Может, плюнуть на тебя и поддаться бесу?! Ахти, ахти, а тут лето, ягоды поспели, грибы наросли, рыба клюеть… бабы ходют кругом, жопами вертють! Ведь зачем-то они имя вертють же?! Как ты думаешь, зачем?» (1982).

«<…> одиночество никакое меня не мучает, даже, наоборот, радуюсь, когда удается побыть с самим собой. От народа и рад бы оторваться, да передохнуть не удается. А народ становится все хуже и подлей, особенно наш полусельский, полугородской — межедомок ему имя» (1994).

«<…> и Курицын, и оппоненты евоные как бы и не замечают, что литература от литературы приняла массовый характер и давно уже несет в своем интеллектуальном потоке красивые фонарики с негасимой свечкой, обертки от конфеток, меж которых для разнообразия вертится в мелкой стремнине несколько материализованных щепок, оставшихся от строившегося социализма, и куча засохшего, натурального говна. <…> начинается самопоедание, разжижение крови, обесточивание мысли, обессиливание слова и смерть, которую жизнерадостные критики в силу своей беспечной, святой молодости, конечно же, не чуют и не понимают, да и не надо им этого понимать, как нам, молоденьким солдатикам-зубоскалам, на фронте не дано было понять, что его, солдатика, тоже могут умертвить».

См. также переписку Виктора Астафьева и псковского критика Валентина Курбатова: «Огонек», 2002, № 32, август. Полностью переписка выйдет в Иркутске в издательстве «Издатель Сапронов» (том самом, где вышел последний сборник писателя «Пролетный гусь»).