Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания - [69]

В те годы монастырь святого Павла, не имея собственных певчих, приглашал на клирос отцов из других обителей и скитов и платил им деньги. Отец Георгий не мог с этим смириться, он отправился в Новый скит и научился византийскому пению у одного из тамошних певчих – отца Исихия. Потом отец Георгий передал свои знания нынешнему игумену монастыря святого Павла отцу Парфению и другим отцам. Так в монастыре появились свои певчие. Голос у отца Георгия не был выдающимся, однако теорию музыки он знал хорошо. Подшучивая над собой, он говорил: «Ну ладно, в протопсалты[186] я не гожусь, это я признаю!.. Но и вторым певчим я тоже петь не согласен!»

Отец Георгий отдал множество сил, обустраивая монастырь святого Павла, мудро помогал в управлении обителью и хорошо справлялся с обязанностями антипросопа и эпистата.

В годы немецкой оккупации отец Георгий тайно вступил в ряды греческого Сопротивления. Вместе с другими афонскими монахами он помогал союзникам переправиться в Малую Азию и на Ближний Восток.[187] Один румын предал отца Георгия немцам. Они схватили его и отправили в концлагерь «Павел Мела́с», где отец Георгий предстал перед немецким трибуналом. Судья-немец спросил его:

– Почему вы помогаете нашим врагам и отправляете их в Смирну и Египет?

– Потому что люди нуждаются в помощи. Если тебе в дверь постучит человек и попросит о помощи, что ты ему ответишь? Христос в Евангелии говорит, что тому, кто просит твоей помощи, надо помогать.

– То есть если к тебе придёт и попросит о помощи немец, ты ему тоже поможешь? – спросил судья.

– Если он нуждается, конечно, помогу! – ответил отец Георгий. – Зависит от того, что именно ему потребно. Однако вам никакая помощь не нужна. Вы залили весь мир кровью. Человечество обливается кровью по вашей вине.

Трибунал приговорил отца Георгия к смерти. Его перевели в тюрьму в Эптапиргио.[188] Пробыв там два дня, он заболел малярией. Тогда его перевели в барак для больных заключённых, где находились два монаха, брата по плоти, Пантелеимон и Феофилакт Нанопулосы из келии Типографов в Кариес, а также отец Мелетий Сикеотис. У отца Георгия была очень высокая температура. В один из вечеров, как только зашло солнце, он пришёл в себя, сел на кровати и сказал: «Сейчас ко мне пришли преподобный Павел и великомученик Георгий и сказали, что освободят меня через три дня». Сказав это, он вновь потерял сознание. Слышавшие не поверили и решили, что он бредит. Через три дня отец Георгий, который до этого не мог пошевелить ногами от жара и истощения, в три часа открыл окно третьего этажа и сумел допрыгнуть до дерева, которое находилось за забором тюрьмы. На нём не было ни царапины. Тюрьма охранялась очень тщательно, однако его побега никто не заметил.

Оттуда отец Георгий отправился в сторону Святой Афонской Горы. Только там, в монастыре святого Павла, он был бы в безопасности, а вне Афона его могли арестовать. Он шёл пешком, не зная точного пути. Когда дошёл до селения Гомати,[189] ему повстречался один грек, служивший у оккупантов, и сказал ему: «Ты арестован, потому что выглядишь подозрительно». Предатель вынул пистолет и заставил отца Георгия идти впереди себя. Идя по тропинке, старец в какой-то момент сделал вид, что споткнулся, и, резко обернувшись к своему конвоиру, выхватил у него из руки пистолет. Предатель стал умолять: «Не убивай меня, у меня жена и дети!» Отец Георгий оставил его в живых и продолжил свой путь на Святую Гору. Однако «железяку», как он называл пистолет, у себя оставил. На Дионисиатском подворье в Моноксилите старец вновь подвергся опасности – его чуть не узнал один из монастырских рабочих. Однако, проявив находчивость, отец Георгий смог ускользнуть и добраться до монастыря святого Павла, но внутрь обители не вошёл, а поселился в одной из пещер над монастырём. Об этом знали только игумен Серафим, иеромонах Андрей-трапезник и отец Давид. Иеромонах Андрей, служа по субботам Литургию в монастырской усыпальнице, тайно причащал отца Георгия. Они встречались в другой пещере – в пещере святого Павла, которая находится чуть выше монастырской башни. В пещере старец прожил 19 месяцев. Одна из зим была крайне суровой. Чтобы не замёрзнуть, отец Георгий прибегал ко всяческим ухищрениям. Огонь в пещере он зажигал только ночью, чтобы дыма не было видно. Тогда пещера хоть немного прогревалась. По ночам отцы спускали ему еду в корзине с монастырской стены.

Пещера отца Георгия находилась у западного подножия Святой Афонской Горы, и поэтому солнце освещало её поздно после обеда. Весной, желая согреться, старец залезал на скалу напротив пещеры, и там как-то раз его укусила ядовитая змея. Призвав на помощь святого апостола Павла, отец Георгий остался невредимым.

Однажды старец увидел, как под его пещерой по тропе в Кариес идут три человека. В одном из них он узнал румына, который предал его немцам. Это была хорошая возможность отомстить за предательство, поскольку при нём был пистолет, однако старец сказал себе: «Пусть идут с Богом».

Немцы приняли решение сжечь монастырь святого Павла, подозревая, что Мосхонас (они называли отца Георгия по фамилии) прячется там. Однако вместо монастыря святого Павла они прибыли в соседний – Дионисиат. Войдя в обитель, немцы дали монахам неделю на то, чтобы те собрали свои вещи и ушли. Оккупанты, поняв, что совершили ошибку, хотели идти в монастырь святого Павла, однако игумен монастыря Дионисиат отец Гавриил под каким-то предлогом задержал их и послал одного из братий уведомить соседей. Узнав о том, что немцы совсем близко, братия монастыря святого Павла поняли смысл слов, сказанных накануне отцом Софронием (Сахаровым): «Молитесь усердно в своих келиях, на монастырь надвигается великая беда». По совету секретаря обители святого Павла отца Феодосия быстро собрали Духовный собор, на котором вынесли формальное определение об осуждении отца Георгия и приняли решение при первой возможности схватить и предать его немцам. Как только оккупанты пришли в монастырь, братия показали им эти бумаги, и, таким образом, молитвами отца Софрония монастырь был спасён.