— Животноводство? — сверкнув карими глазами, заспешил Орлов. — План по сдаче молока выполнили, квартальный имею в виду, и по мясу тоже…
— А прибавка против прошлого года большая?
— Прибавки почти нет, — сокрушенно покрутил головой Орлов. — Удои маленько пониже, с кормами у нас туговато…
— А сколько колхозников лишились коров в этом году? — все больше нервничая, спросил Павлов.
— Да, пожалуй, семей полсотни за весь-то год…
— Больше, — возразила Варвара. — Только в нашей деревне восемнадцать коров продали…
— Может, и побольше, — согласился Орлов.
— Ну, и как вы на это смотрите?
— Подальше от хлопот, Андрей Михайлович! С этими индивидуалами возни столько, что… Тому дай участок, у того не хватило сена на зиму, тому отходов выпиши, — сплошное мучение.
— Значит, доволен, что колхозники остаются без коров?
По тону, каким были произнесены эти слова, Орлов, как видно, догадался о настроении Павлова, замялся, но все же ответил в том же духе:
— Замучили меня индивидуалы, Андрей Михайлович… Как на всех напастись кормов? Да некоторые и поворовывают.
Павлову ясно: вот откуда все идет. Нет у руководителя желания повозиться с кормами, проявить какую-то заботу сверх положенного по штату. И он задал последний вопрос Орлову: перекроет ли колхоз недобор молока, потерянного из-за продажи коров колхозниками?
— Это если считать весь удой? — спросил Орлов.
— В прошлом году те полсотни коров дали примерно полторы тысячи центнеров молока. В общегосударственный фонд…
— Так его сами хозяева потребляли, — усмехнулся Орлов. — У нас закупок тут не было.
— А масло или сметану они на рынок возили?
— Это было… Излишки продавали.
— Да, поди, всей семьей ели молоко и сметану, — чуть не выкрикнул Павлов, и Орлов сразу как-то съежился.
— Установки на поддержку индивидуалов не было же.
— Значит, колхоз эти полторы тысячи не перекроет? А кто же за вас будет прибавлять? Теперь и колхозников будем кормить продуктами из города? Вот и Варвара Петровна уже на городскую пищу переходит, — кивнул Павлов на закуску. — Вы считаете это правильным?
Орлов молчал. На висках показались капли пота.
Молчание нарушила Варвара:
— А ведь и верно… Из города продукты в деревню приходится возить. Бывало, наши колхозники то и дело выпрашивали у бригадира лошаденку, чтобы на рынок чего отвезти продать, а теперь никто не ездит. Задумает если овечку или кабана резать, к нему набегут свои же деревенские: тот килограмм, другой два — и разберут. Я и сама мясо покупаю у своих деревенских…
Павлов все же переборол себя, попытался спокойно объяснить Орлову, что невмешательство в это дело может привести к весьма нежелательным последствиям, что надо изыскивать корма и для скота колхозников, потому что вся произведенная продукция в конечном счете попадает на общий стол советских людей, и она сейчас пока что очень нужна.
— Тогда и в планах надо предусматривать частный скот, — заговорил Орлов после некоторого раздумья.
— Может быть, и так. Даже обязательно так! — поправился Павлов. — Надо понять, что не чужой нам этот скот. А разве в создании кадров деревни этот скот не играет роли?
— Играет… Я понимаю это, Андрей Михайлович. Только вот дело-то какое, — заспешил Орлов. — Молодые колхозники, ну, которые только семьи создали, совсем отказываются коров заводить.
— Так потому и не заводят, что насмотрелись, как старшие мучаются со скотом-то, — бросила Варвара.
Павлов поднялся. Варвара спохватилась:
— Как же, Андрей Михайлович, а чаёк? Да вы и колбаски ни единого кусочка не попробовали…
Павлов усмехнулся. Полезет ли ему в рот эта колбаса? Его и так досыта накормили сегодня.
Прощанье на этот раз было тягостным. Так казалось Павлову, так оно было и на самом деле.
— Чем-то обидела я вас, Андрей Михайлович, а вот чем, не могу в толк взять, — завсхлипывала Варвара. — Уж простите, если чего не так…
Павлов холодно простился. И потом всю дорогу до «Березовского» корил себя за то. Ведь Варвара честно рассказала ему о некоторых явлениях в жизни деревни, и он обязан поблагодарить ее… И вот теперь думал: надо будет извиниться перед Варварой Петровной.
Григорьев, как всегда, подтянут, одет опрятно.
— А мы ждем, ждем — нет начальства! — улыбаясь, говорил он, провожая Павлова в свой просторный кабинет.
Павлов давно уже уважительно относится к Григорьеву прежде всего за его постоянное стремление к новому, передовому. Григорьев исколесил страну в поисках новинок, и теперь Березовский совхоз для многих стал образцом в механизации производства. Березовцы первыми создали механизированные амбары по подработке и сушке зерна, поступающего от комбайнов, и если раньше на токах было занято в смену до четырехсот человек, то теперь работает десять — двенадцать. Три года уже этот самый крупный по производству зерна совхоз обходится и в уборку без помощи горожан.
Григорьев первым осуществил механизацию раздачи кормов, используя систему фиксаторов, подсмотренную им при поездке в Чехословакию. Теперь эта новинка пошла в производство.
— С чего начинать? — осведомился Григорьев, усаживаясь за стол и запуская по привычке пятерню в свои вьющиеся еще, но уже поседевшие кудри.
