— Но, выходит, при хорошей погоде раздельная косовица себя оправдывает?
Кирилл Александрович скептически улыбнулся.
— Так в хорошую-то погоду и прямым комбайнированием убирать легко. Посудите сами: нагрузка на комбайн двести гектаров, значит, максимум за семнадцать-восемнадцать дней можно все убрать напрямую. А при раздельной уборке ни одно хозяйство в такой срок еще не укладывалось.
Но авторы раздельной уборки особенно упирали на то, что при этом способе зерновые культуры можно скашивать несколько раньше, чем при прямом комбайнировании, когда надо ждать полного созревания массива. И тем самым как бы выигрывать несколько дней в уборке. Не совсем дозрелый хлеб, уложенный в валки, «дойдет» при лёжке.
— Некоторый резон в этом есть, — согласился Хорошун. — Но опять лишь при расчете на хорошую погоду.
— А засоренные хлеба! — вспомнил я еще один довод в пользу раздельной косовицы. Все знают, что прямому комбайнированию особенно мешали сорняки, в частности осот и молочай. В момент уборки они еще зеленые и, попадая в молотилку, сильно увлажняли намолоченное зерно. А при скашивании на свал сорняки подсыхают в валках и почти не влияют уже на влажность зерна.
— Опять же, если погода хорошая, солнечная, — улыбнулся Хорошун. — При дожде сорняки не высохнут. Но вообще-то сорные хлеба лучше убирать раздельным способом. В этом мы убедились. Но вот дело-то в чем… Это ведь раньше, когда вводили раздельную уборку, большая часть хлебных массивов была сорной. Теперь же у нас, к примеру, совсем нет сорных хлебов. Да и в других хозяйствах их все меньше и меньше. Так что этот прием рассчитан на нерадивых хозяев, запустивших свои земли.
Метко подмечено! Но этим Хорошун сказал не самое главное. О главном он напомнил позднее:
— Вот вы говорили о возможности более раннего скашивания хлебов… Скажу вам прямо: здесь-то именно и таится самая большая опасность для урожая.
Вот ход его суждений на этот счет: состояние хлебов определяется на глазок. А глазомер у каждого агронома различен: одному может казаться, что хлебный массив уже в состоянии восковой спелости и его можно косить на свал, другой сочтет, что этот массив должен постоять еще денька три-четыре. А хлебные поля в Сибири просторны — от 400 до 600 гектаров каждое. Посмотришь с одного конца — вроде можно косить на свал, а другой край этого поля, может быть, еще зеленоват. Но если начнут косить с одного конца, то не устоять и другому: в тот же день все поле будет уложено в валки.
А тут еще шум поднимут: такое-то хозяйство уложило в валки половину хлебов! Развертывается соревнование, кто быстрее завершит косовицу. И тут уж некогда смотреть на состояние хлебов — валят, сколько смогут.
— Очень опасно разжигать соревнование во время косовицы на свал, — вздыхает Кирилл Александрович. — И сорта посеяны разные, и не все отсевались в один день, значит, и созревание хлебов различно. Тут-то нужен индивидуальный подход к каждому полю. А когда шумят: «Вали!» — то тут чаще всего губим урожай. При преждевременном скашивании пшеницы и других зерновых теряется и намолот, ухудшается и качество зерна. Я знаю, что в прошлые годы, особенно в семьдесят первом, много хлебов скосили раньше времени и зерно получилось щуплым.
Тут мне вспомнились жалобы заготовителей. Тогда мне дали даже справку по Щербакульскому району: почти половина сданного на элеватор хозяйствами этого района зерна имела очень низкую натуру, зерно оказалось щуплым, оно не успело налиться, так как хлеба были скошены слишком рано.
Помнится, тогда в областном управлении сельского хозяйства мы подсчитывали примерные потери урожая из-за преждевременного скашивания хлебов, потому что щуплое зерно сдавали не только хозяйства Щербакульского района. И недобор в том же Щербакульском районе вырисовывался в четвертую часть урожая. И щуплое зерно пригодно лишь на корм скоту.
Припомнилось мне и более далекое… Как-то вместе с писателем Валентином Овечкиным ездили по полям Омской области. И однажды, наблюдая за работой комбайна, подбирающего валки, обратили внимание на то, что при мощных валках зерно в бункер тянулось жиденькой струйкой.
— Комбайн не отрегулирован, плохо вымолачивает, — определил Овечкин.
Но он ошибся. Комбайнер, когда мы с ним начали беседовать, сердито выговаривал:
— Рано скосили это поле. Зерно не образовалось, вот теперь ни хлеба совхозу, ни заработка комбайнеру. Сами полюбуйтесь нашими валками.
Мы порылись и в валках. И верно, валок мощный, значит, хлеба стояли стеной, но колосья в большинстве пустые… Рановато скосили, — быть может, боролись за первое место в районе по косовице…
Валентин Овечкин тогда страшно возмущался таким, как он выражался, способом уничтожения урожая.
— Очень уж опасное это дело, — повторил Кирилл Александрович. — При прямом комбайнировании эти ошибки исключены, на зеленый хлеб никто комбайны не пустит.
В числе отрицательных последствий раздельной уборки Хорошун, как и в прошлый раз, назвал то, что теперь мало стали подготавливать ранней зяби, потому что хлеб в валках иной год лежит и месяц, и полтора. А мало ранней зяби — большой недобор будущего урожая.
