Новые волны - [80]

– Похоже на Марго.

– Но эта история срабатывала на всех деловых встречах. Она делала продукт понятным для инвесторов, – продолжил он. – Я думал, что строю что-то серьезное, но предал свои идеалы с самого начала.

Я рассмеялся.

– Марго всегда говорила, что технологии созданы для грустных белых мальчиков.

Я уже не злился на Брэндона. Меня больше не волновали его отношения с Марго. Я наконец-то осознал, что был не единственным человеком в жизни Марго. И если честно, хотя меня не слишком заботили причитания двадцатипятилетнего миллионера, приятно было снова поговорить о Марго. Давненько не было такой возможности.

Брэндон не мог сообщить мне, кто приобрел «Фантом», – по крайней мере, пока. Позже я узнал, что покупателем стала крупнейшая технологическая компания из Калифорнии. Крупнейший интернет-поисковик поставил амбициозную цель проиндексировать всю информацию в мире, хоть и неясно, с какой целью. Они оцифровывали книги, создавали карты Земли. Во многих смыслах «Фантом» идеально подходил для их портфолио: представьте, что вы можете знать, о чем все люди говорят друг с другом. Компания может использовать эту информацию для любых задач – и гнусных, и нет. Но по большей части, похоже, ее используют для целевой рекламы. Компания с невероятными амбициями, желающая проиндексировать всю информацию в мире во всех формах, нанимает и эксплуатирует инновационными способами величайшие умы человечества, но не может придумать более творческий способ использовать эту информацию, кроме как для продвижения рекламы. В итоге именно система, которую создал Эмиль, стала наиболее привлекательной частью «Фантома». Все политические и гуманистические идеалы Брэндона оказались забыты.

Брэндон позвонил мне – а не просто дал поручение юристу, чтобы тот проинформировал о моей доле, – потому что ему требовалась помощь с долей Марго. Она тоже владела акциями «Фантома», и когда Брэндон сообщил, сколько досталось ей, подтвердились мои подозрения, что деньги, которым я так обрадовался, которые смогут изменить мою жизнь, для остальных – мелочь.

Я обещал передать ему, как связаться с Луизой, матерью Марго. Предоставлю другим заниматься этим.

Деньги прибыли быстрее, чем я ожидал, всего спустя день после объявления о сделке.

Мое первое приобретение – смартфон. Я поехал в ближайший магазин электроники, в Восточном Орегоне он был от меня в часе езды. Наконец-то я смог позволить себе современный телефон с интернетом. Устройство приятно легло в руку – стеклянная фронтальная часть, гладкая и прохладная алюминиевая задняя. Я вышел из магазина, держа его в руке, любовался им до неприличия. Это же символ богатства, но меня он привлекал. Я знал, что старый складной телефон не имеет для меня больше никакой ценности. И выбросил его в ближайший мусорный бак. Я не рассчитал бросок и увидел, как он отскочил от края мусорного бака и упал рядом на землю. И я не удосужился его поднять.

Первым делом я загрузил «Фантом». Открыл программу, и меня сразу же встретило всплывающее окно, поясняющее, что сервис купили. Там были веселые фразочки о «следующем приключении», цепочка стартаповских клише, будто жизненный цикл «Фантома» – лишь серия квестов в видеоигре. Впервые я осознал, что искренне рад выбраться из этой тусовки.

За посланием о приобретении «Фантома» скрывалось признание в том, что сервис постепенно будет клониться к закату на протяжении следующих трех месяцев. Я всегда считал этот образ забавным, словно программному обеспечению устраивали моряцкие похороны: останки укладывали в лодку и пускали в море дрейфовать к заходящему солнцу.

Моя следующая покупка – билет на самолет, второй за месяц и снова в один конец.

Я ожидал, что Токио окажется городом будущего. Но обнаружил, что он тих и мягок. Похож на Нью-Йорк. С высокими зданиями и множеством людей повсюду. И все же почему-то Токио был почти бесшумным. Люди перемещались по городу с легкостью. Поезда метро всегда приходили вовремя. Улицы содержались в безукоризненной чистоте: санитарная команда проносилась по Токио и приводила его в первозданный вид каждое утро.

В моем воображении Токио был гораздо более крикливым и ярким. Единственный район, соответствующий моим ожиданиям, Акихабара, состоял сплошь из больших магазинов электроники в шумных галереях, мерцающих неоном. Розничная торговля здесь напоминала свалку техники. Один из местных магазинов знаменит коллекцией старых гаджетов, которые продаются по большим скидкам. В нем теснятся ящики с проводами, загадочными периферийными устройствами и устаревшими приборами, запечатанными в пластик. Роясь в этих контейнерах со старыми механизмами, я чувствовал себя археологом, исследующим годы потребления техники, каждый слой товаров представлял собой эпоху человеческого прогресса, как возраст осадочных пород оценивается по стратам.

Я вошел в пассаж, состоявший из пяти этажей игровых автоматов. Большинство из них я не знал. Бросил жетон в один автомат, который представлял собой барабан в виде огромной пластиковой дыни, с барабанными палочками в виде морковок. Инструкция на японском, то есть я не мог ее прочитать. Я попытался бить в барабан в ритме музыки, но не понимал, правильно ли я делаю. Игра была громкой, и поток разочарованных хлюпов и гудков означал, что справляюсь я отвратно. Звуки продолжались, пока наконец мне не предъявили надпись