Новые волны - [63]
Официант задумался на мгновение. Затем он взял у меня меню и пробежался по нему взглядом.
– Боюсь, у нас нет ничего острого, к сожалению. Мы специализируемся на свежих местных продуктах.
Я выбрал равиоли. Джилл – рыбу-меч и бутылку вина для нас обоих. Официант одобрительно кивнул.
– Ты часто ешь в таких заведениях? – спросил я.
Джилл сказала, что на последней работе – ну, на единственной официальной, несколько лет назад, – ее дорогие ужины оплачивал журнал. Это было главное преимущество той работы – возможность поесть в изысканнейших ресторанах Нью-Йорка, порой – даже мира, да еще и за чужой счет. Я удивился, с какой точностью, в каких подробностях Джилл вспоминала те блюда, будто старых друзей, которых давно не видела.
– Это место модное, но не на три мишленовские звезды, – заключила Джилл.
«Точно, не на три мишленовские звезды. Как же».
– Я вижу, что тебе неуютно. Можем пойти в другое место, если хочешь.
– Дело не в этом. Просто я к такому не привык.
– Не думала, что поесть в хорошем ресторане окажется такой проблемой.
– Просто Марго пришла бы в бешенство от такого места, – пояснил я. И тут же об этом пожалел.
– Откуда ты знаешь? – Джилл подлила в свой бокал вина. – Порой я гадаю, действительно ли ты знал ту же Марго, что и я. Такое ощущение, что твоя Марго ненавидела все вокруг. Я знаю только то, что моя Марго любила.
– Ты бы повела ее в этот ресторан?
– Не знаю. Возможно. Но я пригласила сюда не Марго. Я пригласила тебя.
Мне было что сказать, но к столику подошел официант, на этот раз с блюдами. Он одновременно поставил их перед нами. Я принялся жевать равиоли с сыром и тыквой с лимонным джемом. Они оказались пересоленными.
После ужина мы мало говорили. И уснули, тоже почти ничего друг другу не сказав.
Наутро стало получше. Мы проснулись, притворившись, будто накануне вечером ничего не случилось, разве что Джилл мучило похмелье. Она туманно извинилась, что перепила, и списала наш спор за ужином на алкоголь. Сработало. Я тоже извинился, хотя никто из нас не пояснил причину.
Мы решили пробраться во внутренний бассейн местной большой гостиницы – этому трюку она научилась, когда писала о роскоши. Главное, утверждала Джилл, вести себя уверенно, словно мы хозяева этой чертовой гостиницы, будто нам тут все обязаны, и никто не усомнится, что мы заплатили за пребывание там.
На удивление, план удался легко. В бассейне я сказал Джилл, что ей идет купальник, черный, раздельный. Она поблагодарила и ответила, что я тоже неплохо выгляжу. У меня живот свисал над пляжными шортами.
– Я похож на подростка, да?
– С папочкиным пузиком.
Мы рассмеялись.
– Мама всегда говорила, что все люди делятся на озерных и океанических.
– И какая ты? – спросил я.
– Определенно, я люблю океан. Мы часто проводили лето на пляжах в Ньюпорте, Род-Айленд. Волны и лимонад с мелким колотым льдом. Замечательно.
– А у нас в Восточном Орегоне, конечно, только озера. Никаких волн. Очень спокойно, чистые голубые озера.
Я плеснул в ее сторону водой. Она ответила тем же.
– Принести вам что-нибудь?
Словно из ниоткуда материализовался официант. Мужчина во фланелевой рубашке и джинсах – не выделяющаяся униформа для подавальщика.
– Два пива, пожалуйста, – ответила Джилл.
– Сейчас принесу. В каком номере вы остановились?
– Двести сорок два, – сказал я.
Джилл быстро взглянула на меня.
– Очень хорошо. Я вернусь с двумя бутылками пива.
– Хочешь повесить наши напитки на других?
– Если бы мы ничего не сказали, он бы понял, что мы не отсюда. К тому же тот, кто может позволить себе такую гостиницу, не заметит пары бутылок.
– Ты плохо на меня влияешь.
– Я? Это же не я заказал пиво в десять утра.
– О боже, сейчас всего десять? – Она вновь меня обрызгала. – Ты же озерный мальчик. А я люблю океан. У нас ничего не выйдет.
Мы начали целоваться в бассейне. Я поднял Джилл за бедра, и она обвила ноги вокруг моей талии. Принесли пиво. Мы тут же осушили бутылки и заказали еще две на счет номера 242. И к полудню были пьяные.
Остаток выходных прошел восхитительно. У нас были грандиозные планы – совершить длинную пешую прогулку, но мы предпочли остаться в доме. Я приготовил ужин, пока Джилл читала на диване. Впервые за долгое время я не был занят работой. Временами я проверял телефон, ожидая увидеть пропущенный звонок или сообщение от Брэндона. Но он не писал. Какое облегчение.
Все шло гладко, пока мы не двинулись обратно в воскресенье днем. Попали в пробку сразу за городом.
– Можешь включить музыку или что-то еще?
Мы снова слушали записи с Марго большую часть пути назад.
– О, ладно, – сказал я, остановив наконец айпод. – Что ты хочешь послушать?
– Не знаю. Но только не Марго.
Мы переключились на радио. Я нажал кнопку «сканировать», которая на пять секунд останавливалась на каждой доступной станции в диапазоне FM. Музыки почти не было. В результате мы наслаждались рекламой автодилеров в Нью-Джерси. Сканирование помогает найти то, что нравится, но нам редко что-то нравилось, и остаток пути мы прыгали по радиочастотам.
Прибыв на работу в понедельник утром, я обнаружил, что этаж службы поддержки совершенно пуст. Все оборудование было на месте – системные блоки и мониторы на складных столах, которые мы закупили вместо нормальных. Мы так экономили деньги? Или причина в том, что все это предприятие не было рассчитано на долгий срок?
Читателю известны повести и романы Ю. Стрехнина, посвященные теме интернационализма, боевого содружества народов, борющихся за социализм. Этой теме писатель остался верен и в новом романе «Выходим на рассвете» — многоплановое произведение о революционном братстве советского и венгерского народов, уходящем корнями в далекие годы революции и гражданской войны. Главные герои романа — русский солдат Ефим Кедрачев и военнопленный венгр Янош Гомбаш. Особое место в романе отведено Москве.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
Испокон веков природа была врагом человека. Природа скупилась на дары, природа нередко вставала суровым и непреодолимым препятствием на пути человека. Покорить ее, преобразовать соответственно своим желаниям и потребностям всегда стоило человеку огромных сил, но зато, когда это удавалось, в книгу истории вписывались самые зажигательные, самые захватывающие страницы.Эта книга о событиях плана преобразования туликсаареской природы в советской Эстонии начала 50-х годов.Зеленое золото! Разве случайно народ дал лесу такое прекрасное название? Так надо защищать его… Пройдет какое-то время и люди увидят, как весело потечет по новому руслу вода, как станут подсыхать поля и луга, как пышно разрастутся вика и клевер, а каждая картофелина будет вырастать чуть ли не с репу… В какого великана превращается человек! Все хочет покорить, переделать по-своему, чтобы народу жилось лучше…
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
История двух потерявших друг друга на многие годы возлюбленных не просто полна драматизма, но и разворачивается на весьма необычном фоне. Покинув родной город и привычные условия жизни, героиня отправляется в Западную Сахару, где после тяжелейших испытаний вновь обретает казавшееся недостижимым счастье.
Роман выдающегося украинского писателя В. Винниченко написан в эмиграции в 1927 году.В оформлении использованы произведения художников Феликса Валлотона и Альбера Марке.В нашей стране роман публикуется впервые.