Новые волны - [35]
В нем хранилась вся музыка, что я когда-то скачал. Все MP3-файлы аккуратно разложены по папкам – по исполнителям и альбомам. Жесткий диск не представлял для меня сентиментальной ценности, но сами файлы – да. Покажется странным, что MP3, которые можно скопировать за несколько секунд нажатием пары клавиш, вообще имели хоть какую-то ценность. Но я столько времени их собирал и так тщательно каталогизировал. Там были маленькие альбомы, к которым я часто возвращался, но большинство вариаций босановы, что я собрал за годы, не прослушивались с тех пор, как я их загрузил.
Порой я гадал, почему я так привязан к своей музыкальной библиотечке. Потому ли, что она для меня что-то значит, или просто я вложил в нее много труда?
После первой совместной ночи я решил, что вряд ли когда-нибудь снова увижу Джилл. Да не очень-то и хотел этого. Но на следующий день от нее прилетело сообщение, и мы перевели нашу первую ночь в более-менее регулярный режим: выпивали по паре пива, спали, ели яичницу по утрам.
Порой я сомневался, нравится ли мне Джилл или мне просто приятно снова проводить время с кем-то. Наша болтовня не напоминала беседы с Марго, но у меня появилась возможность говорить о ней. Я начал приходить к Джилл после работы домой. В ее бруклинский район удобно добираться из Нижнего Манхэттена – всего несколько остановок по ветке F. Обычно Джилл заканчивала свой писательский (или неписательский) день и мы встречались в мерзком баре возле ее дома. Джилл так и не удалось убить того лося.
Хотя я оставался у нее почти каждую ночь, мы никогда не обсуждали, пара ли мы. Напротив, мы заполняли друг другом пустоту, что осталась после исчезновения Марго из наших жизней. Я делился своими тревогами по поводу работы и всей той дури, что творилась в компании. Джилл рассказывала, как идет ее сочинительство, – как выяснилось, ни шатко ни валко. Дело не двигалось вот уже несколько месяцев, и она не знала, как выбраться из тупика. Вторую книгу, «Шахтерскую колонию», о которой мне говорила Марго, не удалось пристроить в издательство, поэтому я и не нашел ее в магазине. Джилл неудача подкосила, но она пыталась переработать роман.
Будни перетекли в выходные. Джилл растерялась – хоть и попыталась это скрыть, – когда в субботу утром я притащил ей внешний жесткий диск. Я полтора часа трясся в медленном поезде из Куинса. Вынул черную коробку из рюкзака и принялся искать свободную розетку. Сунулся под стол и едва взглянул на Джилл, когда она спросила, какого черта я делаю.
Я объяснил, что это моя самая ценная вещь – музыкальная библиотека.
Она была настроена скептически:
– Парни обожают свои жесткие диски.
Я уточнил: на нем много музыки, которую мне рекомендовала Марго.
– Пока мы учились и еще не знали друг друга лично, мы тратили уйму времени на коллекционирование музыкальных записей, – сказал я. – Хотя в реальной жизни мы познакомились на работе, сотрудничали мы именно по этому проекту.
Похоже, Джилл поняла. Я подключил жесткий диск к USB-порту на ее компьютере.
– Вот первый альбом, который Марго порекомендовала мне на PORK.
Я нажал PLAY. Тут же стало понятно, что качество звука в ноутбуке Джилл ужасающее: музыка дребезжала и слабела на высоких частотах, искажалась и хрипела на низких. Я вытянул наушники из рюкзака и протянул их Джилл.
– Что это?
Я просто хотел, чтобы она послушала. Имя исполнителя ничего бы ей не сказало. Но мне казалось, она поймет, что я почувствовал, впервые услышав эту мелодию. Я отчетливо помнил тот момент. Японская музыка 80-х, которая нравилась Марго, исполнялась на синтезаторах. Это был странный период в истории музыки, когда эталоном красоты стало считаться электронное звучание, но записывалась музыка в аналоговых студиях. Переходное время, повлиявшее на много десятилетий американской музыки. Услышав эту мелодию, я ощутил тепло давнего знакомства и внезапно понял, что это основа многих песен, которые я знал всю свою жизнь.
Но все, что смогла выдать Джилл, было:
– Довольно привязчивая.
Я проиграл еще одну песню.
Она сняла наушники.
– Что это за группа?
Я объяснил, что группа была невероятно популярна в Японии в 80-х – пионеры сити-попа. Их даже несколько лет называли «Японскими Битлз».
– Хм, никогда о них не слышала.
Снова нахлобучив наушники ей на голову, я подумал, что группа стала знаменитой во всем мире, даже добралась до Штатов, вдохновила поколение поп-музыкантов, а затем в течение пары десятилетий практически полностью исчезла из американского сознания. Их песни не найти в Соединенных Штатах, разве что в редких музыкальных магазинчиках, продающих виниловые пластинки, но даже тогда нужно точно знать, что ищешь. Открыть для себя эту музыку самостоятельно практически невозможно.
В этом и заключалась привлекательность PORK. Музыкальные пираты обычно изображаются мелочными скупердяями – слишком жадными, чтобы платить за музыку. Конечно, во многих случаях так и есть, но в сообществах вроде PORK пираты служили высшей цели. Интернет в то время был разрозненным, хаотичным. А в PORK поддерживался порядок, поощрялись амбиции. Форум стремился стать главным музыкальным архивом. PORK дал мне цель в нескладные дни моей юности: я искал, воровал, загружал аудиофайлы, чтобы сохранить их. Всякий раз при посещении библиотек я превышал допустимое количество дисков, которые разрешалось прослушать за день. Дома я тщательно подписывал каждый трек, который скопировал в MP3-формате. Я проводил много часов за этим суетливым, но приятным делом.
