Новые страхи - [5]

– Так, значит, завтра? – оживился Тим и снова посмотрел через плечо на неяркое солнце, светившее сквозь пелену облаков.

Дедушка вздохнул и улыбнулся.

– Да, дружок. Может быть, захтра.

На следующий день Тим лихорадочно переходил от компьютерных игр к сандвичам и телевизионным программам и обратно. Иногда дедушка заставал его у окна. Тим с тревогой смотрел, не собирается ли дождь, и всякий раз, как он начинал идти, дедушка и внук, улыбаясь, переглядывались. Иногда они смеялись. Перед самым выходом из дома Тим заметил, что совсем перестал думать о Тишине. Она отступила, спряталась в укромном месте за сушильным шкафом или под кроватью, ждала своего часа.

«Может быть, захтра», – вспомнил Тим слова дедушки, садясь в машину, и улыбнулся.

Солнце стояло низко и ослепительно светило Тиму прямо в глаза. Все должно получиться. Он понял это, когда машина въехала на небольшую стоянку над пляжем. Охотники за окаменелостями упаковывали свою добычу, собираясь в дорогу. Машина у них была серого цвета и казалась старше даже дедушкиной. Увидев ее, дедушка присвистнул.

– Ты посмотри, – тихо сказал он. – Похоже, богл утащил у них колпаки с колес.

Тим улыбнулся.

«Возьмешь у него что-нибудь, – подумал Тим, – а он возьмет что-нибудь у тебя».

Сначала дедушка внимательно следил за Тимом. Тот, повернувшись спиной к солнцу, пошел вдоль прибоя, хрустя галькой. Дедушка сказал, что на всякий случай будет следить за приливом, но Тим знал, что он просто присел покурить.

Дойдя до определенного места, Тим вернулся и сделал еще один проход, потом еще. На этот раз солнце казалось уже не таким ярким, но более красным.

«Вот теперь он готов», – подумал он, повернулся к пещере богла и высунул язык.

Сейчас его тень имела четкую границу на гальке. Каждый камушек, по которому проходила эта граница, был разделен на светлую и темную части. Каждую трещинку и складку в песке заполняла тень.

«Сейчас», – подумал Тим.

Он сильно вынес ногу вперед и поставил ее на гальку. Под ступней хрустнуло. Еще шаг. Хруст. Солнце светило из-за спины. Перед собой он видел свою длинную тень, которая выглядела, как тень великана.

«Чтобы отпугивать боглов, – подумал он. – Чтобы не могли скрыть свои сокровища».

В пятне между черным и серым что-то сверкнуло и загорелось, как закат между камнями. След, указывающий путь к кладу богла.

Тим схватил светящееся, выпрямился, рассмотрел находку и нахмурился. Это был тусклый камень размером с грецкий орех, красноватый, но с поверхностью, серой, как старая кожа. Он даже не был красив, и Тим уже замахнулся, чтобы выбросить его в море, но тут ему пришла в голову мысль.

Он повернулся к солнцу и посмотрел камень, который держал между большим и указательным пальцами, на просвет. Ярко-оранжево-красный сердолик казался живым. Тим, торжествуя, обернулся к дедушке, но старик был занят выбиванием золы из трубки. Потом он встал, поднял руку и то ли махнул Тиму, то ли жестом позвал его к себе.

Тим посмотрел себе под ноги, когда чистая пенящаяся волна залила их, шевеля камни, и как бы предлагая: «Возьми лучше один из них». Он сунул камень в карман и пошел по берегу дальше.

В машине дедушка закашлялся. Дыхание стало хриплым, он похлопал себя по куртке, потом, извиваясь на сиденье, полез в карман брюк.

– Что с тобой, дедушка? – забеспокоился Тим.

Дедушка не ответил, а только взглянул на внука широко открытыми слезящимися глазами.

– Дедушка!

– Мое кольцо, – наконец сказал он, вытянул левую руку и расставил пальцы. – Мое кольцо, понимаешь. Ее кольцо. – Тяжело дыша, он снова похлопал себя по куртке. – Я, наверно, обронил… – Он умолк и ухватился за руль, как будто это могло помочь. – Должно быть. – Он посмотрел на кисть с толстыми пальцами. Тим вспомнил, как дедушка снимал кольцо с пальца, как тянул и поворачивал его, пока оно не снялось.

– Ты ведь смотрел в него, верно, дружок? – Он повернулся к Тиму: – Ведь смотрел.

Тим покачал головой.

– Это вчера было, – прошептал он. – Вчера, дедушка, помнишь?

Но дедушка вряд ли слышал. Он отвернулся от Тима и смотрел в окно.

– Слишком поздно, – едва дыша, произнес он. – Прилив уже начался. Поздно искать.

В тот вечер Тишина вернулась. Она усилилась, пока никого не было дома, распространилась в углы, окутала стены, просочилась под двери, призванные не пустить ее. Телевизор работал с выключенным звуком. Дедушка смотрел на экран, по-видимому, ничего не видя. У него по-прежнему слезились глаза. Время от времени он кивал себе, как бы слушая что-то такое, чего не слышал Тим. Дедушка то и дело поворачивался к фотографии бабушки, которую Тим не помнил, которую не знал. Посмотрит и сразу отворачивается, как будто не может выносить ее взгляда.

Тим сгорбился в кресле, стараясь стать меньше. Тишина распространилась и заполнила пустоту, которую он чувствовал за собой.

Он опустил руку в карман и нашел то, что положил в него. Камень был мал, гладок и холоден. Тим провел по нему кончиками пальцев, но теплее камень не стал. Он крутил и крутил камень в кармане, старался не думать и закрыл глаза.

На следующий день дедушка не вспоминал о пляже. Казалось, ему вообще ни о чем говорить не хочется. Трясущимися руками он приготовил завтрак, потом включил телевизор и сел перед ним, не глядя на экран.