Новые стихотворения - [3]

Но на лице внимательном твоем

читаем мы лишь кротость и покой.

Что ты совсем не тот, кого зовем,

⁹ нам кажется тогда. Но не в тебе ль

мы без остатка души растворили?

И разве есть у нас иная цель?

¹² Все вечное уходит с нами в путь.

Лишь ты, вещун, оставь свой голос в силе

и здесь, нас воспевающий, пребудь!

Смерть поэта

Его недвижный отчужденный лик

приподнят в изголовии отвесно.

Весь внешний мир с тем, что ему известно

об этом мире было, канул в бездну,

в довременьи и безучастьи сник.

⁶ Никто на свете ведь не знал о том,

насколько тесно он был с этим связан:

с водою этой, с глубью этой, с вязом, —

что было это все его лицом.

¹⁰ И до сих пор его лицо — приманка

для шири, что была ему верна.

Мертвеет маска, но пока она,

как тронутая воздухом изнанка

плода, какой-то миг еще нежна.

Будда

Он слушает как будто. Тишь простора…

А мы не слышим этой тишины.

И он — звезда. Он в самой гуще хора

тех звезд, которые нам не видны.

⁵ Он — это все. Но ждем ли мы всерьез,

что он увидит нас? О самомненье!

Да пусть пред ним мы рухнем на колени,

а что ему? Он — как ленивый пес.

⁹ Ведь все, что тянет нас к его ногам,

кружится в нем самом милльонолетья.

За наши знанья не в ответе,

он вечно недоступен нам.

L'Ange du méridien

Шартр

Когда, как богоборец, вкруг собора

ярится буря с каждым вихрем злей,

внезапно ты приковываешь взоры

улыбкою блаженною своей.

⁵ Ласковый ангел! Мудрый солнцелов!

Твои уста воистину стоусты,

но разве ты не чувствуешь, как густо

часы стекают с солнечных часов,

⁹ где разом цифры дня размещены

и выровнены в строгом равновесьи,

и все часы, как спелый плод, сочны?

¹² Что в нас ты, камень, понял на свету?

И, может быть, твой взгляд в ночной завесе

еще блаженней смотрит в темноту?

Собор

В тех городах старинных, где дома

толпятся, наползая друг на друга,

как будто им напугана округа

и ярмарки застыла кутерьма,

⁵ как будто зазевались зазывалы

и все умолкло, превратившись в слух,

пока он, завернувшись в покрывало

контрфорсов, сторонится всех вокруг

и ничего не знает о домах:

¹⁰ в тех городах старинных ты бы мог

от обихода отличить размах

соборов кафедральных. Их исток

превысил всё и вся. Он так высок,

что не вмещается в пределы взгляда,

¹⁵ как близость собственного «я» — громада

необозримая. Как будто рок,

что в них накапливается без меры

и каменеет — вечности стена —

не то, что там, в низине грязно-серой

²⁰ случайные хватая имена,

рядится в ярко-красное рядно,

напяливает синие уборы.

Здесь были роды, где теперь — опора,

а выше — сила и разгон напора,

²⁵ везде любовь, как хлеб или вино,

в порталах жалобы любви, укоры,

но бой часов — предвестник смерти скорой,

и вслед за ним кончаются соборы

и рост свой прекращают заодно.

Портал I

Они остались здесь, когда прилив

отхлынул и когда прибой-ваятель,

точивший эти камни, вдруг утратил

былую мощь, внезапно отступив.

⁵ Но второпях они наперерыв

ему свои дарили атрибуты.

Они остались здесь, по форме будто —

причудливый базальтовый массив.

⁹ Их отличают только нимб, тиара

иль той улыбки ангельские чары,

что сторожит недвижный циферблат.

¹² Теперь запрятавшиеся в портале,

они когда-то с жадностью вбирали

в себя все стоны города подряд.

II

Какую ширь в себя вместил прибой!

Вот так кулис передвижные стены

вмещают целый мир. И как на сцену

вступает в тоге действия герой,

⁵ Так действует и эта тьма портала,

трагедию его глубин играя,

как бог-отец, что без конца и края,

и так же превращается к финалу

⁹ в того, кто назван Сыном, эту роль

разбив на многочисленные роли —

людских несчастий онемевший хор.

¹² Ведь так возник, в себя вобрав всю боль

слепых и проклятых в земной юдоли,

Спаситель, как единственный актер.

III

Так высятся они с мольбой во взглядах.

Они стоят навечно искони.

Лишь изредка из-под каскада складок

возникнет жест, отвесный, как они,

⁵ чтобы остановиться через миг

там, где столетьям вольное раздолье.

Они всей тяжестью вросли в консоли,

в которых мир, невидимый для них,

⁹ мир хаоса, пятой к земле прижатый,

урод и зверь с ужимкою угрозы,

их держит, корчась, на своем горбу:

¹² фигуры там внизу как акробаты

кривляясь, принимают эти позы,

чтоб балансировать жезлом на лбу.

Окно-роза

Там лап ленивых плавное движенье

рождает страшной тишины раскат.

Но вот одна из кошек, взяв мишенью

блуждающий по ней тревожный взгляд,

⁵ его вбирает в свой огромный глаз,

и взгляд, затянутый в водоворот

зрачка, захлебываясь и кружась,

ко дну навстречу гибели идет, —

⁹ когда притворно-спящий глаз, на миг

открывшись, вновь смыкается поспешно,

чтоб жертву в недрах утопить своих.

¹² Вот так соборов окна-розы встарь,

взяв сердце чье-нибудь из тьмы кромешной,

его бросали богу на алтарь.

Капитель

Как из трясины сновидений, с ходу

прорвав ночных кошмаров канитель,

всплывает новый день, — вот так по своду

бегут гурты, оставив капитель

⁵ с ее запутавшеюся в клубок

крылатой тварью, сбившеюся в кучу,

загадочно-трепещущей, прыгучей,

и мощною листвой, которой сок

⁹ взвивается, как гнев, но в перехлесте

свернувшись, как спираль, на полпути,

пружинит, разжимаясь в быстром росте

¹² всего, что купол соберет в горсти

и выронит во тьме, как ливня гроздья,

чтоб жизнь могла на утро прорасти.

Бог в Средние века

К они его в себе несли,

чтоб он был и правил в этом мире,

и привесили к нему, как гири,