Новые приключения Эллери Квина - [13]

— Так вот вы о чем, — сказал Купер. — К сожалению, мистер Квин, на квитанции не было имени отправителя. Я это хорошо помню.

Эллери выглядел раздосадованным. Выпустив облачко дыма, он задумался, а потом заговорил резко, словно решившись на рискованный шаг:

— Сколько драконов изображено на стопоре, мистер Купер?

— Идолопоклонство! — злобно повторила мисс Летиция.

Мисс Мерривел слегка побледнела.

— Вы думаете…

— Пять, — ответил Купер. — Дно, разумеется, пустое. Пять драконов, мистер Квин.

— Жаль, что не семь, — серьезно промолвил Эллери. — Мистическое число.

Он встал и прошелся по комнате, не выпуская из пальцев сигарету и хмурясь в тяжелом воздухе комнаты на золотых чудовищ, которыми были расшиты шелковые портьеры. Мисс Мерривел внезапно поежилась и придвинулась ближе к худощавому молодому секретарю.

— Скажите, — продолжал Эллери, повернувшись на каблуках и глядя на остальных сквозь пелену дыма, — ваш маленький Дзито Кагива христианин?

Не удивилась только мисс Летиция. Эта женщина была способна напугать самого Вельзевула.

— Господи, помилуй нас! — пронзительно крикнула она. — Этот дьявол?

— Почему, — терпеливо спросил Эллери, — вы упорно именуете вашего зятя дьяволом, мисс Гэллант?

Женщина упрямо сжала губы и сердито уставилась на него.

— Он вовсе не дьявол, — горячо заговорила мисс Мерривел, — а очень добрый старый джентльмен. Возможно, мистер Кагива в самом деле не христианин, мистер Квин, но он и не язычник. Мистер Кагива просто не верит ни во что подобное, он сам часто так говорил.

— Значит, его, строго говоря, никак нельзя назвать язычником, — заметил Эллери. — Язычник — это человек, не принадлежащий к народам, исповедующим христианство, иудаизм или ислам, и не отказавшийся от верований своих предков.

Мисс Летиция казалась сбитой с толку, но быстро совладала с собой и торжествующе воскликнула:

— Он тоже не отказался! Я часто слышала, как он говорил о какой-то чужеземной вере, называемой…

— Синтоизм,[9] — подсказал Купер. — Это неправда, Мерри, будто мистер Кагива ни во что не верит. Он верит в людскую доброту и в то, что каждый человек должен руководствоваться своей совестью. Это моральная сущность синтоизма, не так ли, мистер Квин?

— Очевидно, — рассеянно пробормотал Эллери. — Это очень интересно. Он не придерживался традиций культа? Ведь синтоизм — довольно примитивная религия.

— Идолопоклонник, — твердила мисс Летиция, как патефонная пластинка, на которой заела игла.

Все не без смущения огляделись вокруг. На письменном столе стоял толстопузый маленький идол из блестящего черного обсидиана. В углу находился комплект самурайских доспехов. Морской бриз, проникая сквозь открытое окно, слегка шевелил вышитых на портьерах драконов.

— Он не принадлежал к какому-нибудь старинному японскому тайному обществу? — допытывался Эллери. — Не получал много писем с Востока? Не принимал посетителей с раскосыми глазами? Не опасался чего-нибудь?

Драконы вновь зловеще зашевелились, а невидимый под доспехами самурай продолжал смотреть вперед загадочным взглядом. Приторный аромат, казалось, усилился, наполняя головы жуткими фантастическими мыслями. Все молча и беспомощно смотрели на Эллери, охваченные безотчетным первобытным страхом.

— Дверной стопор был изготовлен из цельного стеатита? — осведомился Эллери, глядя в окно на бурные воды пролива. Дом словно плыл в безбрежном океане, покачиваясь на волнах. Эллери ждал ответа, но его не последовало. Билл Гэллант переминался с ноги на ногу — он выглядел еще более встревоженным, чем раньше. — Этого не может быть, — задумчиво продолжал Эллери, отвечая на собственный вопрос. Его интересовало, какие мысли роятся в головах домочадцев старого японца.

— Что заставляет вас так думать, мистер Квин? — негромко спросила мисс Мерривел.

— Здравый смысл. Почему прошлой ночью украли эту, вроде бы ничего не стоящую вещицу? По сентиментальным причинам? Такие причины могли иметься только у самого мистера Кагивы, а я сомневаюсь, чтобы он стал бить вас по голове, мисс Мерривел, с целью похитить собственную безделушку из простой привязанности к ней.

Тетя и племянник выглядели испуганными.

— О, вы еще об этом не знаете! Да, ночью здесь произошло примитивное нападение, причинившее мисс Мерривел сильную головную боль. Шишка получилась очаровательная, можете поверить мне на слово… Обладал ли стопор какой-нибудь экзотической ценностью? Не являлся ли он символом чего-либо, предзнаменованием или предупреждением?

Бриз вновь зашевелил драконов, а ненависть наконец исчезла из безумных глаз мисс Летиции, сменившись страхом мелкой душонки, загнанной в логово собственной злобы.

— Это… — начал Купер и умолк, покачав головой. Потом он облизнул пересохшие губы и добавил: — Сейчас двадцатый век, мистер Квин.

— Следовательно, — кивнул Эллери, — мы должны найти разумное объяснение. Если стопор был украден, значит, он представлял для вора какую-то ценность, но, очевидно, не сам по себе. Вывод: что-то ценное содержалось у него внутри. Потому я и сказал, что он не мог быть изготовлен из цельного куска стеатита.

— Это самое… — заговорил Гэллант, но оборвал фразу и опустил плечи, уставясь на Эллери.