Новые правила - [25]

– И что нам с этим делать? – первым поинтересовался Женя. Зря он заговорил: его голос отчетливо выдавал тревогу. Кая не чувствовала ни злорадства, ни радости; просто сделала мысленную галочку на полях. Женя был хорош в стрельбе, и на это, видимо, делал основную ставку, а огнестрельного оружия в свертке не оказалось.

– Сейчас узнаете, – буркнул Ваня, возвращаясь к контейнеру. Кая заметила тонкий трос у него на поясе, змеящийся в короткой траве. Если бы у нее было хотя бы минутой больше времени, Кая успела бы понять, что сейчас произойдет – но все случилось слишком быстро.

– Тащи! – зычно крикнул Ваня и изо всех сил рванул створку контейнера на себя.

В тот же миг невидимые помощники по ту сторону забора с силой рванули трос, и Ваня с неожиданной легкостью взбежал вверх и с удобством устроился на заборе, свесив вниз ноги.

А из темной глубины контейнера, глухо рыча, на Каю и остальных пошли навки. Издалека их можно бы было принять за людей – если бы люди были покрыты чешуей, похожей на голубоватую плесень, их глаза горели кошачьим зеленым огнем, а зубы были острыми, как бритва. Вдруг Кая ощутила огромное возмущение. Навки, как и прочая нечисть, были врагами, думавшими о том, как убить больше людей сразу, как только вылезали из прорехи. Они были страшными, опасными, злыми… И все же в том, чтобы поймать их и притащить сюда, чтобы устроить испытание новобранцам, Кае почудилось что-то кощунственное.

Быстрее всех сориентировался Михаил. Он заранее наметил себе самое надежное оружие и теперь стремительно подхватил дубину, замахнулся на пробу. Навки двинулись вперед – они тоже ориентировались быстро.

Кая почувствовала, как животная паника поднимается из глубин, о которых она и не подозревала. Ближайшая навка, казалось, смотрела прямо на нее. В глазах с зеленой, нечеловеческой радужкой не было ничего, кроме слепой жажды и ярости.

Кая сделала глубокий вдох. То, что происходило, было простым упражнением. Она видела, как дядя Коля достал из-под скамейки ружье, прицелился. Их страховали, и она должна была показать себя. Выдохнув, Кая подхватила топорик, взвесила в руке. Она выбирала по наитию, но не прогадала: оружие оказалось идеально сбалансированным, и она взмахнула им, набираясь решимости. Топорик был туповат, но острее дубины или палки – немаловажное преимущество для участника, у которого, как ни крути, руки были самыми слабыми.

Женя сразу оказался вне игры, как она и ожидала. Побелевший от страха, он прижимался к сетке всем телом, сжимая в руке остро заточенный кол, выхваченный из кучи оружия не из расчета, а просто в спешке. Тем лучше – но это означало, что теперь четверым предстояло справиться с пятью навками.

Первым в бой ринулся Валька, выбравший секиру. Она обрушилась на голову первой навки сбоку, но та устояла на ногах.

Олегу было не отказать в самообладании: он не выглядел напуганным, как Женя, но все еще медлил перед разложенным на земле оружием.

– Эй, – Михаил пихнул Каю в бок, – прикроешь меня, рыжая? А я тебя!

Помедлив, Кая кивнула – в конце концов, стражи не действовали поодиночке. Михаил пошел вперед – спокойно, медленно, и Кая пошла рядом. Сразу две навки, заворчав, ринулись им навстречу. Михаил обрушил дубину на голову первой их них. Удар был чудовищно мощным; навка жалобно взвыла и, взмахнув руками, мешком повалилась на землю – жалкая, неопасная.

Ближайшая к Кае навь гневно заворчала, будто жаждала мести.

– Эта – твоя! – крикнул Михаил, снова обрушивая дубину на голову навки в траве. – Давай!

Кая хотела издать боевой клич, но то, что вышло, больше напоминало визг испуганной девчонки. К счастью, у девчонки был топор.

Удар был точным и сильным – топор вонзился в голову нави и застрял там… Но нави живучи, и эта была все еще жива – и очень зла. Взвизгнув снова, Кая изо всех сил ударила навку коленом в живот, одновременно резко дернув топор на себя, а потом снова обрушила его твари на голову.

На этот раз удар был удачным: навь упала на землю. Кая быстро огляделась, пользуясь секундной передышкой.

Женя все еще жался к сетке под защитой дяди Коли – тот с ружьем наготове переместился ближе, готовый вмешаться. Олег наконец выбрал оружие, и теперь, выставив перед собой заостренный кол, теснил навку к забору. Валька, рыча, как разозленный пес, в одиночку сражался еще с одной. Несмотря на ярость, он никак не мог справиться: его ударам не хватало точности (в плече у нави виднелась пробитая оружием вмятина, не причинившая ей особого вреда). Итак, две нави были заняты, а третья…

– Не зевай! – Михаил отшвырнул от нее третью небрежным ударом дубины. Кая подняла топор:

– Я помогу! Давай!

Теперь они с Михаилом теснили навку вдвоем, и Кая почувствовала себя увереннее. В висках стучало, она с ужасом осознала, что от напряжения сводит мышцу в ноге, и сморщилась от боли.

В это время Олег справился со своей навью и подоспел на выручку – Валька был дальше. Теперь они втроем теснили навь к забору; наконец она оказалась зажата в угол, но все еще тянула к ним руки, смертельно опасная…

– Посторонись! – Михаил играючи взмахнул дубиной, и тут навка сделала свой ход. Злобно взвизгнув, она ринулась вперед и сшибла Михаила с ног. Дубина покатилась в траву. Как во сне, издалека, Кая услышала испуганный крик со стороны скамеек и поняла, что ситуация вышла из-под контроля. Олег тоже услышал этот крик – и растерялся, сделал шаг назад, испуганно покосился на дядю Колю.