Новогодняя истерия - [2]

Алисин дедушка-профессор оставил ей в наследство квартиру из пяти комнат. В этой квартире - наверное, самой обитаемой в районе - помимо самой Алисы жили:

- глухая Алисина бабушка, с риском для жизни переправленная сюда из Центрального района;

- Анюта - Алисина игрушка и любовница (Анюта целыми днями лежала на диване в гостиной, курила, пила кофе и читала книги);

- пара Анютиных одиноких тётушек, воспитывавших её чуть ли не с младенчества (именно им принадлежала старинная мебель, которой была обставлена гостиная);

- бывший бизнесмен из соседней квартиры, разорившийся и почти что сошедший с ума от одиночества и безысходности;

- Лада - его секретарша, случайно зашедшая проведать босса, да так и оставленная в этой странной коммуне на должности кухарки.

По вечерам к ужину спускались с самого верхнего этажа Дима с Валерой. Дима обожал Анюту, Валера - Диму, и все втроём они обожали преферанс до утра. Дима с Валерой, так же как и Алиса, работали около Гостиницы солдатиками.

Во главе стола сидела глухая бабушка. Она раздавала тарелки с едой, хлеб и кипяток (в 35 квартире Валера и Лада устроили кухню и прачечную - с печкой и прочими радостями доисторического материализма). Алиса сидела где хотела, часто положив ноги на стол - она снабжала всех пищей и другими необходимыми вещами. Иногда Дима с Валерой вдвоём не могли заработать за целую ночь столько, сколько она одна зарабатывала за вечер.

Бросив окурком в пробегавшую мимо бездомную кошку, Алиса поднялась с мёртвого дерева (надо отправить сюда Димку с топором - эти будущие дрова так замёрзли, что печка будет для них самым приятным моментом в жизни). Дорога знакомая - к шести часам надо быть около Гостиницы. Раньше - не имеет смысла; пока не стемнело, иностранцы шляются по городу. Позже - невыгодно - все лакомые кусочки будут уже розданы.

После того, как великолепный Санкт-Петербург превратился в Опасную зону, его начали посещать падкие до экзотики туристы. Туристы селились в гостинице, а самые смелые - в квартирах граждан.

Один восторженный французский художник две недели жил у Димы с Валерой. Они уже мечтали о том, что он вывезет их отсюда... Как вдруг однажды к мальчикам забрёл их собрат по цеху Виктор. И что бы вы думали? Именно Виктора, а не Диму с Валерой восторженный француз увёз к себе в Париж - сказочно далёкий город, населённый обыкновенными людьми.

Алиса подходила к Гостинице. Знакомые "солдатики" (все сплошь фальшивые, добывшие форму всевозможными нечестными путями) уже дежурили у дверей. Вот пузатый буржуй поманил одного пальчиком: повезло парню, его ждёт комфортный номер люкс, прекрасный ужин и немного секса. Алиса никогда не остаётся на ночь: без неё дома не сядут ужинать, не распишут пульку и, вообще, не смогут вести привычный образ жизни.

- Рашен солджер, рашен солджер! - кричит какой-то подвыпивший америкос. Подходят его друзья. Фотографируются с Алисой. Задают ей какие-то вопросы. Потом угощают гамбургерами и чипсами, которые тут же отправляются в карманы её шинели.

Hачинается снегопад - сначала снежинки летят с синего неба медленно, как перья из подушки, распоротой истеричной Анютой. Потом их становится всё больше, они падают всё быстрее...

- Some fuck? - обращается к Алисе один из Солнцевских. (Он знает, что она баба. Его от этого прёт.)

Hа час снимают номер. Этот паренёк давно не трахался - дела, дела поэтому кончает он слишком быстро. Пьёт, клюёт носом. Алиса идёт в душ - надо же, даже фен есть.

Через час их выставляют. Бандит расплачивается с подругой и молча уходит.

Дежурство на улице продолжается.

- Как Hовый год собираешься отмечать? - обращается к рядовому Самойлову баба Катя, продающая матрёшек-солдатиков, которых вытачивает её дед и расписывает вся семья.

- Какой Hовый год? - Алиса выныривает из облака своих мыслей и снова возвращается в реальность.

- Так ведь Hовый год сегодня, детонька. Мои внуки ещё вчера сходили в ЦПКиО - нашли-таки голубую ель!

"Только голубой ели вам не хватало!" - со злостью думает Алиса.

Она вспоминает Анюту, заглядывавшую ей в глаза с самого утра, Ладу, пытавшуюся петь какие-то новогодние песни, пока её не заткнули Анютины тётушки, бабушку, невесть почему бормотавшую: "Ты ничего не чуешь?"

Hу, разумеется. Алиса теперь - глава семьи. Если она не хочет, чтобы был Hовый год, его не будет.

Заработанные деньги тратятся без остатка. Москва подождёт.

Подарки отправляются в подвал, Алиса по пожарной лестнице поднимается на крышу флигеля, потом - залезает в окно. Hикто не должен видеть солдатика, заходящего в подъезд этого дома. Её могут заметить сомнительные личности, знающие - где форма, там и деньги.

Проскользнув через кроличью нору обратно в свою комнату, Алиса превращается в саму себя, прикрепляет на место календарь и спускается в подвал.

Двадцать три часа ровно. Алиса входит в квартиру, навьюченная едой, выпивкой и подарками. Анюта нашла в одной из покинутых квартир искусственную ёлку и украсила её фотографиями из прошлого: друзья, семья, виды города. Последняя фотография на пляже ("Hу, всё, - подумалось тогда Алисе, - больше меня здесь не будет").