Новогоднее желание - [7]

Набрав побольше воздуха, Дэни постаралась ответить как можно уверенней:

— Это я дала объявление, мистер…

— Маклин. Сэм.

— Сэм. И я бы хотела… предварительно с вами побеседовать.

— Простите, мэм, я не расслышал вашего имени.

— Извините. Меня зовут Дэни. Дэни Хармон.

— Я с удовольствием пройду собеседование, миссис Хармон, если вы, конечно, позволите.

Сама вежливость! Что делать? Согласиться? Но все произошло так быстро.

Дэни вздохнула, закрыла глаза и, скрестив пальцы, решила довериться интуиции.

— Я согласна, — сказала она, чуть помедлив.

— Спасибо. Сегодня воскресенье, но я свободен…

— Сегодня?

Дэни быстрым взглядом окинула кухню. Вся она была заставлена пирогами, тортами, печеньем, кастрюлями и сковородками. И сама Дэни далеко не в лучшем виде: джинсы, старый бесформенный свитер, волосы стянуты в не очень аккуратный хвост, — редакторы журнала «Космополитен» вряд ли бы ею заинтересовались.

А с другой стороны…

Кандидату в мужья и отцы стоит сразу увидеть на что он идет. Это рабочая кухня, а она — работающая мать. Если бы она, как когда-то, была высокооплачиваемой секретаршей у адвоката в Лос-Анджелесе, она надевала бы на работу юбку и туфли на высоких каблуках, а вечером — шелковые брюки и открытые босоножки… А сейчас она мать-одиночка двадцати восьми лет от роду, со шрамом от кесарева сечения на животе и без всякой косметики. В последний раз тушь для ресниц ей понадобилась, чтобы замазать царапину на кофейном столике.

Надо выбирать: либо перенести встречу с Сэмом Маклином на завтра, отскоблить все в доме, купить губную помаду и притвориться, будто она Джейн Сеймур, либо наплевать и пусть видит, на что идет.

Кровь стучала у нее в висках, когда она наконец решилась:

— Можно и сегодня, мистер Маклин. Три часа подойдет?

— По-моему, — ответил он своим спокойным, мягким голосом, — три часа — самое подходящее время для собеседования.

Дорога на ферму Дэни Хармон, хотя и посыпанная гравием, но вся в рытвинах, вряд ли была полезна для новых амортизаторов его «бьюика».

Поэтому Сэм ехал медленно, то и дело сверяясь с указаниями, которые записал со слов Дэни. Вот он, нужный ему адрес: Лонг-Эйкр-роуд, 2140.

Однако вместо того, чтобы радоваться, что так легко нашел ферму, Сэм нахмурился. Не так он представлял себе это место! И эта развалюха как-то не вязалась с той рыжей женщиной.

Почему-то он вообразил, что она живет с сыном в пряничном домике, удобном и ухоженном, где все дышит семейным уютом. А этот дом явно переживал трудные времена. Краска облупилась, водосточный желоб оторван, крыша нуждается в срочном ремонте. Впрочем, несмотря на очевидную обветшалость, чувствовалось присутствие в доме женщины.

Как косметика на стареющем лице, сборчатые занавески украшали покосившиеся окна, на двери красовался перевитый лентой венок с сосновыми шишками и красными ягодами. А на карнизе крыльца была укреплена резная деревянная скульптура (корова, на ней — свинья, а сверху — птичка), которая как бы говорила: добро пожаловать, друзья.

Мне это нравится, подумал Сэм. А еще больше ему понравилась мысль, что он починит перила крыльца и этот желоб.

Сэм еще точно не знал, зачем сюда приехал. Ей нужен работник, а в его планы никогда не входило поселиться на захудалой ферме в Айдахо. С другой стороны…

— Но разве у меня вообще есть какой-нибудь план? — пробормотал Сэм, вылезая из «бьюика».

Палку Сэм решил оставить в машине. Чистой воды тщеславие! Ну и пусть. Он надел короткую кожаную куртку и поправил галстук. Давненько у него не было собеседования!

После стольких лет жизни, когда он точно знал, что будет делать через неделю, через два месяца, через год, было невыносимо вдруг оказаться совершенно без всякой цели. Особенно тошно было по утрам. Начиная с первой чашки жидкого кофе утром и кончая резинообразной яичницей с сосисками, которую он ел в первой попавшейся забегаловке, все было отвратительно.

Шагая к дому по глубокому снегу, Сэм вдруг ощутил странное волнение. Он даже замедлил шаги, непроизвольно желая продлить это чувство. Он поднялся на крыльцо, прислушиваясь к скрипу ступенек, и не без удовольствия подумал: я и это починю. Сердце его громко стучало.

А у Дэни взмокли ладони, как только она услышала стук в дверь. Она давно так не нервничала — пожалуй, со школьных лет. А свиданий у нее не было с тех пор, как родился Тимми.

Чтобы успокоиться, Дэни молча прочла молитву — пусть это не станет самой большой ошибкой в ее жизни — и открыла дверь.

Вот это да!

Она даже забыла поздороваться.

Ожидая приезда Сэма Маклина, она старалась его себе представить. Он, конечно, не будет похож на Мэла Гибсона. Мэлы Гибсоны вряд ли интересуются газетными объявлениями.

А вот Харрисоны Форды, видимо, их читают.

К счастью, провидение — или тщеславие — все же одержало верх, и Дэни отказалась от своего первоначального решения остаться в том, в чем была. Она переоделась в черные брюки и тонкий свитер жемчужно-серого цвета, развязала хвост, расчесав свои кудри и прихватив их с одной стороны заколкой.

— Миссис Хармон? — Голос был таким же бархатистым и звучным, как по телефону. — Я Сэм. — И он протянул руку.