Новик - [57]

Николай так удручён, что я ему почти клятвенно обещаю, что сделаю всё, чтобы наш рысак бегал на треть быстрее, а все выявленные недочёты у нас есть время успешно устранить. И вот здесь меня Николай подловил, то есть я не поняла ещё, что он меня подловил, когда мы спустились в нашу каюту, он достал карандаш и стал писать, приговаривая"…на треть говоришь, ну смотри…". И тут оказалось, что треть – это далеко не так просто, как и так любимые большинством проценты. Ведь если третью часть брать от имеющейся скорости, то эти восемь с долями узлов надо прибавить к двадцати пяти, а если треть считать от желаемой, то прибавлять нужно двенадцать с половиной, а это больше четырёх узлов разницы, так что припёртая своим болтливым фиг-его-знает-чем-болтает-голое-сознание-без-тела мы пришли к договорённости, что планкой цели мы назначаем тридцать пять узлов, а это почти шестьдесят пять кэмэ в час, и это не юркий "Кавасаки" на мурманской трассе, где на таком погоняла, и даже разогнала его почти до сотни, с голыми коленками и в тоненькой блузке ощущения далеко не из приятных, а кожа потом горела, словно наждаком содранная. Но, блин, назвалась мухомором, так и нефиг в корзинку прыгать! Этот паразит уже так мне доверяет, что успокоился и даже повеселел и обратно в Пирей мы шли неспешно и величественно, а команда устроила соревнования, кто быстрее и лучше поймает рыбку для расстроенной забрызганной Клёпочки. Вот я теперь и думаю, и пытаюсь осознать, что создать уплотнённый и даже водоотталкивающий слой по днищу я смогу, машины почищу, вентиляторы заработают, трубки и стенки в котлах уплотню, биение валов уберу, но даст ли это десять узлов лишней скорости, вот в чём загадка. К счастью, многое можно вполне профессионально обсудить с Николаем, и что удивительно, ему это ужасно нравится, вплоть до того, что он охотно подрывается, и мы идём конкретно смотреть в низы. Кстати, правый вал уже исправлен, и даже растрескавшийся подшипник удалось реанимировать на месте, и теперь он не как новый, а гораздо лучше. Всё-таки молодцы немцы, чего не отнять, так это исполнительской дисциплины и качества изделий, а тот же дисбаланс вала, который и привёл к биению, это не брак, а просто отсутствие ещё такого опыта и невозможность эту самую балансировку выверить. Мы уже прикинули, что мы можем сделать своими силами, но есть целый пакет, того, что требует денег, но их в таком количестве у нас нет. Я предложила пошерстить мелкие островки, где местные пираты со времён Магеллана свои захоронки делали, а мне может удастся сквозь толщу земли обнаружить золото и серебро. Но после обсуждения этой идеи пришли к выводу, что обнаружить я возможно и смогу, хотя и не уверена, а вот как найти сам островок, да и крутиться среди этих островков в непростых для навигации незнакомых акваториях на стометровом крейсере весьма чреватое занятие. А ещё, сколько на это потребуется времени при неизвестном результате, за такое Николая, как капитана не похвалят, да и команда не поймёт, так что продолжаем шуршание мозговых шариков в этом направлении.

Отбункеровались, отмыли нашего белого красавца, за время бункеровки ставшего чёрным, доктор Рыков забинтовал одну пораненную руку и растянутый голеностоп, а это значит, что угольный аврал обошёлся практически без травм. Взяв даже больше положенных нам пятисот тонн, мы побороздили в Порт-Саид, чтобы пройти каналом, и "показать флаг" в Джидде, это один из крупнейших городов Аравии и здесь по желанию министерства иностранных дел мы должны обозначить своё присутствие. Ещё около Суэца к нам прицепился один из новейших кораблей английской средиземноморской эскадры "Кинг Альфред". Для чего и почему это нужно островитянам – неизвестно, может нервы нам помотать, но для этого не нужно идти параллельным курсом в миле от нас, а может просто любопытно ему живьём на новейший в своём роде крейсер посмотреть, а может, как предложил Сергей Николаевич, просто скучно патрулировать, вот и увязался за нами. Мы с Клёпой слетали, посмотрели, если поначалу ещё пялились в нашу сторону, то скоро все занялись своими делами, и всё внимание к нам ограничилось блеском линз в нашу сторону с мостика. Так на десяти экономичных узлах и дочапали до Джидды. Постояли, на борт прибыл наш посланник, обменялись ничего не значащими любезностями, офицеры с любопытством расспрашивали о российских и местных новостях, треть команды отпустили на берег, фрукты решили закупить в Адене, а воды пополнили. Пришлось по жаре нам с двумя офицерами в наших чёрных мундирах ехать в дом посланника, где в честь нашего захода проводился приём с приглашением местного наместника, лучше бы покупались и на пляже повалялись. Матросы вернулись с берега не менее унылые, ни выпивки, ни развлечений, жуткое пойло под видом рома в двух портовых кабаках, где вонища и тараканы по столам как сайгаки носятся, почти не уступая ни скоростью, ни размером. Бабы все в тряпки замотаны, даже не посмотреть, а басурмане местные зыркают и за сабельки свои держатся. Камень, песок, жара, скука и верблюды с ослами… В основном наши молодые мичманы и присоединившийся к ним доктор съездили на трёх колясках посмотреть какие-то местные развалины которые помнили ещё пророка Магомета, словом, отметились… К счастью через три дня, когда уже никто не хотел на берег, посланник прислал сообщение, что миссию свою мы выполнили и можем следовать по своим делам, показалось, что даже якорная цепь заблямкала в клюзе радостно. На выходе нас дождался и сопроводил до Адена старый знакомец. Аден ничем не запомнился особо, закупили фруктов, свежатины, добункеровались как только возможно, вышли с осадкой почти на полметра ниже штатной, но Николай решил дотянуть до Сингапура. Уже в Индийском океане наш соглядатай отстал, а мы, пользуясь хорошей погодой по пути в Коломбо, попеременно разобрали все машины, где я со всей страстью реализации новообретённых знаний возилась с приведением деталей механизмов в желаемое состояние. Я не делала ничего особенного, убирала скрытые микротрещины и дефекты, меняла поверхностную структуру особенно в зоне трущихся поверхностей, доводила гладкость и кривизну этих поверхностей, и их качественное сопряжение. Немного расширила проёмы, где надо, а где и сузила во внутренних ходах топок и в подводящих воздуховодах, как и в дымоходах. Это я делала, потому, как при работе машины попыталась почувствовать структуру огня, он же живой и голодный вот и постаралась почувствовать, что нужно ему, чтобы "покушать" получше, а это значит, что качество сжигания угля должно возрасти, может даже в разы. Что это получилось, сказало ошарашенное восклицание механиков Клопова, а следом Новицкого, когда они увидели из труб сначала серый, а после прогрева почти белый дым, а экономичный ход у нас уже стал не десять, а при всех тех же показателях машин больше двенадцати узлов. Так что не зря мы эти дни торчали над душой всей машинной команды и были в тавоте и чем там ещё мажут свои железки машинисты. По пути раз пять я приказывала остановить машины и ныряла к винтам, мне хотелось убрать эффект кавитации, чтобы эффективность работы винтов увеличилась и обтекание приобрело максимально ламинарный характер. Я не сильна в гидродинамике, но отличие и свойства ламинарного и турбулентного потока нам в училище очень понятно и красочно объяснил на занятии хирург, когда рассказывал об опасностях таящихся в нелеченной варикозной болезни и как из-за нарушения ламинарного тока крови в венах начинают образовываться пристеночные зоны турбулентности, а в них тромбы, которые оторвавшись могут попасть в сердце и вызвать рефлекторную фибрилляцию, или, пройдя сердце, закупорить лёгочные артерии. Очень хорошо объяснял с примерами из аэродинамики про срыв потока на кромке крыла, или кавитацию на лопастях винта, что для увеличения скорости недостаточно раскрутить винт до большей скорости, а нужно, чтобы этот винт эффективно работал на меньшей скорости, а толкал сильнее, вот по следам этих воспоминаний я и прислушивалась к винтам, старалась их почувствовать. И мне бы не помогло никакое чувствование, если бы оно было в реальном времени, но я могла ускорять восприятие в несколько раз, это весьма часто требуется при занятии магией, вот и получалось, что работу винта я могла "видеть" как образуются пузырьки на лопасти и где и как сбегает по лопастям поток. Для тренировки я начала с центрального винта, он хоть и больше, но позволит, если можно так сказать, набить руку, ведь боковые надо сделать одинаково и симметрично. Работа, вымотала до крайности. Четыре лопасти с общим диаметром больше трёх с половиной метров и нужно их каждую подправить, причём по возможности одинаково. А ещё я чуть не прокололась, когда, увлекшись, забыла, что нужно всплывать, то есть мы не стали амфибиями, дышащими под водой, просто я перенаправила весь кислород на питание мозга и рук, а остальное потребление снизила. Вот и получилось, что когда через восемь минут мы вынырнули, уже человек десять раздевались нырять спасать нас. Пришлось успокаивать и заодно приказать провернуть машину, пока мы на борт не вылезли. Как, оказалось, получилось многое, но ещё раз пять пришлось править, пока я не поняла, что именно требуется, дальше стало проще. Николай в этом участвовал тихо офигевая, как я беру пальцами, и как пластилин вминаю или вытягиваю твёрдую латунь. Я пыталась показать ему, как это выглядит в магическом зрении, но он ничего не смог понять. Да, к такому нужно ещё сначала привыкнуть, чтобы начать разбирать, а что собственно такое ты видишь. А видно всё, что нужно, видны внутренние силовые линии напряжений, видны начавшиеся от кавитации зоны коррозии, можно мысленно снять шаблон, как я и делала с лопастями, чтобы они были одинаковыми не только пространственно повторяли форму, а массу тоже. В общем, за несколько часов ныряний и плавания, получилось довести винт. Для команды, мы занимались проверкой какого-то услышанного звука при работе машин, объяснение прошло, так как мы накануне несколько суток не вылезали из низов с разборкой всех механизмов. Никто не удивлялся, кроме, пожалуй, фон Кнюпфера и Новицкого, которые, я слышала, обсуждали командирскую придурь, но не строили опасных для меня предположений, а сошлись на том, что это весьма полезно для корабля. С уже имеющимся опытом доработать два боковых винта оказалось чуть быстрее, чем я провозилась с одним центральным. Ещё мне очень помогло, что во время обсуждения какого-то вопроса разговор зашёл про подбор лопастей винтов, а наш второй механик Рихард Владимирович, оказалось, любопытствовал на эту тему и даже научную работу делал в годы учёбы. То есть, то, что при разных скоростях хода судна и вращения винтов у лопастей должны быть разные характеристики стало для меня откровением. Позже мелькнуло что-то в памяти про винты с изменяющимся шагом, но тёмный лес, он и в Африке тёмный, про такое сейчас ещё не слышали иначе Мольмер нам бы обязательно рассказал, возбуждённо жестикулируя и сверкая немного выпученными глазами. Так что я старалась подобрать оптимум именно для экономичного хода или чуть больше. Ещё вспомнилось, как во время телерепортажа о спуске очередной подводной лодки в кадре мелькнули многочисленные лопасти её винта, с оттянутыми словно косы концами, как тогда объяснил Пашка, это позволяет увеличить эффективность работы винта и уменьшить на нём кавитацию, а из этого и шумность. А главное, что держала в голове, это как объяснял Паша нашему сыну, что любая аэродинамическая или гидродинамическая совершенная форма всегда красива, такое свойство заложила в нас природа и это лежит в основе "золотого сечения". Что это такое не знаю, но очень постаралась сделать винты красивыми и даже кромки оттянула немного, ведь именно на них увидела кавитацию, которую удалось почти убрать. В результате наш экономичный ход подскочил за четырнадцать узлов, а раньше клокотавшие под кормой винты стали работать со звуком больше похожим на гудящий шелест и вибрация на таком ходу стала меньше в разы. Гонять на максимальных ходах Николай не разрешил, так как требовалось беречь уголь, а до Сингапура нам ещё далеко.