Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - [50]

Схему с акцизными складами отменили только в 2006 году, признав ее на уровне Минфина не только неэффективной, но и «способствующей многочисленным злоупотреблениям».

Впрочем, для самого главы Мособлалко Фомичева это стало лишь карьерным трамплином: в том же 2006 году он оказался в правительстве Московской области, заняв пост министра потребрынка и услуг. И это занятие оказалось прибыльным. В 2019 году Фомичев, сменивший к тому времени исполнительную власть на законодательную, был признан самым богатым депутатом Мособлдумы. В его декларации указан доход в 153 миллиона рублей, более 200 земельных участков под жилое строительство в Подмосковье, с десяток «бентли» и «мерседесов», пять жилых домов и некоторое количество квартир.

Группа ОСТ вообще оказалась кузницей кадров — этаким мини-кооперативом «Озеро» в масштабах восточного Подмосковья. Руководителями администраций Ногинска, Павловского Посада, Балашихи и Черноголовки стали выходцы из компании Пекарева. Сам Пекарев, после окончания думской карьеры, выбрал для себя Электросталь. Правда, к тому моменту он уже покинул водочный бизнес. И, похоже, другого выхода у него не было — на рынок вышли еще более зубастые хищники.

Депутатский запрос

«Пекарев мог бы при желании создать большой международный бизнес, — вспоминает бывший менеджер компании из Черноголовки. — Масштаб бизнеса и количество денег вполне это позволяли. Но проблема заключалась в другом. При всех своих миллиардах Пекарев не мыслил такими масштабами, и роль хозяина Ногинского района его более чем устраивала. Операционный бизнес был в руках каких-то случайных с точки зрения бизнеса людей: родственников, друзей детства, каких-то соседей. Их бизнес-стратегия не выходила за рамки выпуска неучтенной продукции в третью смену, чтоб срубить побольше бабла здесь и сейчас. Это в конце концов ОСТ и погубило».

Но в начале 2000-х о гибели ОСТа говорить не приходилось. «ОСТ-Алко», как и планировал Владимир Пекарев, задавил всех конкурентов в Подмосковье (кроме завода «Топаза» с его серьезной бандитской крышей, о которой речь пойдет чуть ниже) и, по данным «Коммерсанта», в 2003 году вошел в тройку крупнейших производителей водки в России. Кризис в компании ключевого заказчика — Бориса Смирнова — не стал проблемой для Пекарева. Более того, он даже сумел извлечь из ситуации выгоду для себя. Об этом уже шла речь во второй главе, но я кратко напомню.

В ходе войны с жесткими ребятами из «Альфа-Эко», получившими половину акций смирновской фирмы и наладившими производство собственной водки, Борис Смирнов решил позвать на помощь своего всемогущего партнера из Черноголовки. Он отдал Пекареву половину собственных акций (то есть 25 %), чтобы тому было проще вести переговоры с захватчиками, будучи владельцем крупной доли. Пекарев же решил вопрос неожиданно для партнера — продал свой пакет акций «врагам» из «Альфы» и, по сути, оставил Бориса Смирнова без его семейной компании.

Потеря «Смирновки» была безболезненно компенсирована за счет менее проблемного и токсичного клиента. В 2001 году ОСТ подписал контракт с калининградской компанией СПИ-РВВК на выпуск водки «Флагман». Водка из самого западного региона России вполне оправдывала свое название: при ограниченной дистрибуции годовые объемы продаж доходили в 2000 году до десяти миллионов литров. Контракт же с Пекаревым позволил «Флагману» выйти на золотой столичный регион. Несколько лет подряд этот бренд устойчиво держался в топ-5 самых продаваемых водок страны, достигнув пика в 2004 году с 30 миллионами литров.

А вот с собственными брендами у ОСТ дела не задались. «Работать в маркетинге в „ОСТ-Алко“ было не то чтобы сложно, но как-то бессмысленно, — вспоминает менеджер маркетингового отдела компании тех лет. — С одной стороны, они хорошо платили и не заваливали работой, с другой — продавить какое-то маркетинговое решение было почти нереально: в руководстве сидели люди, которые просто не понимали, что ты им предлагаешь. Причем они ничего не зарубали, просто говорили: „Оставь, мы подумаем“. И на этом проект заканчивался».

Источником вдохновения для Пекарева и его родственников стал музей водки Бориса Смирнова, где была собрана обширная коллекция старых водочных бутылок и этикеток. «Увидели популярный в царские времена штоф — и сделали „Стольную“, — продолжает мой собеседник. — Подсмотрели, что бутылки запечатывали красным сургучом, — все, и мы так сделаем. А еще у них был такой провинциально-нуворишский подход — вписаться в какую-нибудь бессмысленную выставку и заказать стенд Борису Краснову. Краснов до этого ставил шоу для Аллы Пугачевой и брал за этот стенд какие-то немыслимые деньги. Маркетинговый эффект от такой выставки был, мягко говоря, неочевиден, зато весь рынок знал, что самый дорогой стенд у ОСТа».

Депутатство принесло Пекареву еще один престижный контракт: в Черноголовке выпускалась водка «Жириновский» с портретом вождя ЛДПР на этикетке. Эпатажный политик в тот период завоевывал электорат заявлениями типа «Каждой бабе по мужику, каждому мужику — по бутылке водки». Водка «Жириновский» была дешевой и символизировала близость главы либерал-демократов к простому народу. Однако продажи, несмотря на узнаваемость лица с этикетки, были не блестящи.