Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - [32]
Впрочем, для Осетии подобное отношение властей к алкогольному бизнесу типично. «Посмотрите бэкграунд любого чиновника республиканского правительства или депутата от Северной Осетии в Госдуме — там будет водка или спирт, — говорит руководитель крупного предприятия в центральной России[33]. — Все крупные состояния Осетии имеют один исток».
Нынешний президент Северной Осетии Вячеслав Битаров тоже выходец из алкогольного бизнеса. Правда, не из водочного: в 1990-х он основал крупнейший в республике пивной завод «Бавария». Но и для водочников он человек не чужой: СМИ пишут о тесных связях нынешнего главы республики с производителями водки из 1990-х. Да и сам Битаров обещает возродить славу осетинской водки. Только, разумеется, сделав этот бизнес честным и прозрачным. Насколько успешно идет этот процесс, сказать трудно, однако результаты возродившегося футбольного клуба «Алания» вновь пошли вверх.
Глава 6: «Гжелка»
в которой главный водочный завод России рвут на части
В декабре 1924 года в знаменитом «калабуховском доме» на Пречистенке произошел разговор, памятный всем любителям отечественной литературы. Персонаж повести Михаила Булгакова профессор Филипп Преображенский, только что подобравший на улице пса Шарика, обсуждает со своим ассистентом Иваном Борменталем, какой должна быть «настоящая водка».
— Доктор Борменталь, умоляю вас, оставьте икру в покое. И если хотите послушаться доброго совета, налейте не английской, а обыкновенной русской водки.
Красавец тяпнутый — он был уже без халата, в приличном черном костюме — передернул широкими плечами, вежливо ухмыльнулся и налил прозрачной.
— Новоблагословенная? — осведомился он.
— Бог с вами, голубчик, — отозвался хозяин. — Это спирт. Дарья Петровна сама отлично готовит водку.
— Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная — 30 градусов.
— А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это во-первых, — наставительно перебил Филипп Филиппович, — а во-вторых, бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать — что им придет в голову?
— Все что угодно, — уверенно молвил тяпнутый.
Читателю спустя почти сто лет трудно понять предмет спора между профессором Преображенским и доктором Борменталем. При чем тут 30 градусов и что за новоблагословенная водка, о которой с таким пренебрежением говорит профессор? А между тем для современников Булгакова, в особенности москвичей, диалог был не просто понятен — персонажи «Собачьего сердца» обсуждали одну из главных новостей московской жизни 1924 года.
Дело в том, что пришедшие к власти в 1917 году большевики вплоть до конца 1924 года не отменяли сухой закон, введенный еще царским правительством в 1914-м в связи с началом Первой мировой. Сначала было не до того: шла Гражданская война. А после победы красных объявили, что водка — враг трудового народа и препятствие в деле строительства коммунизма.
И лишь в 1924-м советское правительство решило дать задний ход, вспомнив, что алкогольная госмонополия обеспечивала значительную часть бюджетных поступлений во времена проклятого царизма.
В декабре 1924-го (том самом, когда происходит действие «Собачьего сердца») 33-летний московский писатель Михаил Булгаков записывает в дневнике: «В Москве событие — выпустили 30-градусную водку, которую публика с полным основанием назвала „рыковкой“. Отличается она от царской водки тем, что на десять градусов она слабее, хуже на вкус и в четыре раза ее дороже. Водку называют „Рыковка“ и „Полурыковка“. „Полурыковка“ потому, что она в 30 градусов, а сам Рыков (горький пьяница) пьет в 60».
Алексей Рыков, упомянутый в дневниковой записи, — на тот момент глава Советского правительства, подписавший указ об отмене сухого закона в России.
Другим названием «Рыковки», которое и упомянуто в «Собачьем сердце», было «Новоблагословенная». И тут нет никакой иронии. Это название указывало лишь на место происхождения первой советской водки — небольшую Новоблагословенную улицу в столичном районе Лефортово, где еще в 1901 году был построен главный водочный завод страны, получивший название «Казенный винный склад № 1». В 1920-х улицу Новоблагословенную переименовали в Самокатную, а завод впоследствии получил название «Кристалл».
Советская экономика не подразумевала конкуренции между предприятиями, выпускавшими одинаковый вид продукции. И водочная промышленность не стала исключением. Были всесоюзные бренды — «Русская», «Московская», «Пшеничная», «Столичная», — которые разливали повсеместно на ликерках необъятной страны. К ним добавлялись отдельные водочные марки. Технология и рецептура соответствовали строгим ГОСТам, которые гарантировали потребителю, что вся водка абсолютно одинаковая вне зависимости от места выпуска.
