Новеллино, стансы, параллели - [5]
Было установлено, что дом ММ прослушивался. Из телефонных компаний были изъяты все записи телефонных разговоров актрисы. По свидетельству компетентных информаторов, в последние минуты жизни ММ находилась дома не одна — к ней пришли двое, кого она хорошо знала. Убийцы были не из ЦРУ или мафии, эти были люди — всем известные, и их с легкостью узнали по голосам. На пленках в ту роковую ночь был обнаружен звонок из Сан-Франциско. Кто-то спросил у информатора “Тома”: “Она уже умерла?” Стало также известно (по данным прослушки), что Монро били, были отчетливо слышны удары и звук падающего тела. Один убийца спросил у другого: “Что будем сейчас с ней делать?” Один был высокопоставленным политиком, другой — известным киноактером… Есть также свидетели, которые видели, как в дом ММ вечером входил Роберт Кеннеди.
В тот же день Роберт Кеннеди выписался из отеля Beverley Hills и улетел в Сан-Франциско, где поселился в St. Charles Hotel, принадлежащем его другу. "Роберт Кеннеди сделал оттуда звонок Голливудскому актёру Питеру Лоуфорду, чтобы узнать, умерла ли уже Мэрилин". Лоу-форд позвонил Монро, поговорил с ней, потом проверил чуть позже, чтобы убедиться, что она не берет трубку… Разве могла женщина, которая за сутки до "самоубийства" была поглощена перипетиями вручения "Оскаров", описывала секс с Джоан Кроуфорд, жаждала отцовской любви от Кларка Гейбла, мечтала, чтобы ее воспринимали всерьез как актрису, а также искренне рассуждала о том, почему ее браки окончились разводом, — разве могла такая женщина самостоятельно уйти из жизни… Фрейдовское libido (похоть, страсть) правили братьями Кеннеди и они перешли грань дозволенного, включив на волне либидо свои отношения с женщиной, которая в своём беспокойном расстройстве начала фиксировать недозволенные государственно — политические разговоры братьев в своём присутствии, занося эти разговоры в "красный дневник", который был достоянием и ее последнего мужа драматурга Артура Миллера. И хотя ему нельзя было предъявить обвинений в тайной работе на разведку нашего Союза, но содержание дневников и записей становилось за пределами тайны для наших органов. Если б актриса устроила обещанную встречу с журналистами с оглашением содержания "красного дневника", мог бы "разразиться между-народный скандал — более крупный, чем Уотергейт. И Джон Кеннеди, а не Ричард Никсон стал бы первым президентом США, вынужденным уйти в отставку". Отставка нас не устраивала. И братья Кеннеди были приговорены своими сообщниками. Клан Кеннеди отмирал на политической арене. Поэтому было решено пожертвовать подсадной уткой Ли Харви Освальдом, как пилюлей плацебо для страны Свободы, сохранив силу тайного воздействия на политику США, как это было совершено в своё время в Италии, когда там царствовали "красные бригады"…
СМЕРТЬ АНДРЕЯ ЯГУАРОВИЧА
Geist: "Die stille Welt zu meinen Fuessen…" Geist: "Die stille Welt zu meinen Fuessen…"
aus "dem Faust" von J.W.Goethe
Дух: "У ног моих весь бренный мир…"
из "Фауста" Гёте (из очевидно-вероятного события)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Он знал, что он сын аптекаря. И никогда этого не забывал. Он всегда помнил, что у него ровно шесть орденов Ленина. И он награждён ими. Но само имя этого человека, ордена которого он с важным видом, иногда, цеплял на свои мундиры, человека, изменившего эпоху его страны России и лицо всего мира, было ему отвратительно. Он намеривался и интересно, и вкусно жить, хотя по молодости, с кем не бывает, уступил увещеваниям царской охранки и своим вольнодумием расчитывался с этим отвратительным учреждением, не задумываясь, отправляет на каторгу и в ссылку своих товарищей по революционной работе в Киеве, преуспевая в учёбе на юридическом факультете Университета Святого Владимира, а после окончания всех этих ужасных процессов над револиционерами, снова вернулся преуспевать в родной университет и в 1913 году был даже оставлен в нём для подготовки к профессорскому званию и, хотя его потом вычистили за неблагонадежность, но он худо — бедно преподавал историю, русский и латинский языки в Бакинской гимназии и тем кормился. Нельзя же без этого. Кормился и меньшивиковал, т. е. числил себя меньшевиком в партии РСДРП, а для охранки это была своего рода печать и прикрытие, ну как для Азефа партия эсеров — бомбистов, хотя по профессии инженера — электрика, но получавшего и от охранки, и от экспроприации имущества эксплуататоров, делиться — то они не хотели, вот в чём вопрос!. Его же приработок был более скромен, поскольку экспроприации социал — демократов нельзя было сравнить с доходами социал революционеров. Но и риск был поменьше. Без кутузки, тоже, конечно, не обходилось. А люди попадались интересные, как, например, Сосо Джугашвили, не шибко образованный семинарист — поэт, но уже революционный авторитет среди бакинских рабочих, прозванный Коба в честь героического грузинского разбойника, поскольку вместе с Камо признавал методы рискованной экспроприации, иногда, например, во время Чегемского дела, участвуя в них сам, а иногда руководил такими делами, умудряясь провертывать их, даже отсиживаясь в кутузках охранного отделения и имея приватные беседы с ужасным ротмистром Лавровым, куратором их поведения в партии РСДРП, хотя Коба был большевик, а он, Андрей Януарьевич, прозванный уже тогда, среди своих Ягуаровичем, — меньшевик. Но большевик и меньшевик сидели в Баку в одной кутузке, делили, как говорится хлеб — соль, строили планы будущего и отчитывались перед ротмистром Лавровым. И, в тоже самое время, Коба отдавал распоряжения через Камо об отправке за границу в Швейцарию к Ленину каких ни на есть денег заимствованных у местных грузинских банков. Такие фокусы стали вполне возможны после того, как в свою бытность охранка перестала брезговать с легкой руки императрицы Александры Федоровны убийствами политических деятелей, как то премьера Петра Аркадьевича Столыпина руками Богрова — и сдэка, и сотрудника охранного отделения. Щепетильному учителю русского языка и латыни уже тогда было не по себе, что он унизительно отсиживается в охранном отделении, а Ленин, такой же присяжный поверенный, как и он, устраивает разные там конференции за границей, т. е. ведет руководящий интеллектуальный образ жизни, хотя и скромный, но обстоятельный. И не бедствует, Одним словом, встречи с Кобой ему на долго запомнились.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОТ АВТОРА“Honny soit qui mal y pense.”-Девиз рыцарей ордена Подвязки.,Афоризм английского короля Эдуарда III, ставший девизом основанного им ордена рыцарей Подвязки-”Пусть будут стыдно тем, кто об этом дурно подумает” неплохо было бы помнить современным радетелям неутвержденных законов о статуте орденов и гимнов, в которых столько же фантастичности как и в современной жизни. Фольклорно-сказочное содержание современной жизни, белые простыни информации которой превращаются в желтые волны словесного поноса, хлестающего в люльки законопослушных рядовых граждан, раздраивает, а не только раздваивает время современного обывателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Международная Академия Наук International Academy of SciencesЦентра Ноосферной Защиты Centre Noospheric of DefenceСергей КутолинМИРОСЛОВИЕ(Опыт рефлексии суетного)Новосибирск, 2012Сергей Алексеевич Кутолин (род.1940) – академик МАН ЦНЗ и РАТ, доктор химических наук, профессор. Многочисленные работы в области физической химии, компьютерным моделям в материаловедении, философии интеллекта реального идеализма (Философия интеллекта реального идеа-лизма",1996г.; "Мир как труд и рефлексия" ,2001г., "Стяжание Духа note 1",2002г.) совмещаются с творчеством в области прозы (Литературно-художественное эссе – "Длинные ночи адмирала Колчака", "Дом, который сработали мы..", "Тропой желудка", 1997), поэзии сборники: “Парадигмы.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.