Новелла современной Румынии - [59]

Сборщик налогов Стоян был пьян и передал Пантелимону вожжи, повозка подпрыгивала на булыжниках. И был такой же густой и белый туман, словно гора войлока опрокинулась на них.

«Пусть поищут меня… если смогут… пусть поищут меня утром…» — бормотал Стоян, бессмысленно смеясь и рыгая.

Пантелимон пожалел, что сел на повозку сборщика налогов. Он только что был в Бэйень, его встревожило возбуждение, царившее в деревне. Люди были озлоблены против сборщика, который удержал больше половины пенсий вдов и сирот войны. В списках налогоплательщиков оказалась путаница. Не все взысканные налоги были записаны. Пантелимон поспешил засветло уйти из села. Но не успел он пройти и нескольких сот метров, как его нагнала повозка Стояна. Сборщик налогов едва держался на сидении. Он наклонялся то направо, то налево, смеялся и бормотал: «Ищите меня… мать вашу… Ищите меня…»

Пантелимон пожалел, что сел в повозку. Он стал погонять лошадь, но та еле перебирала ногами. Он почувствовал, что им овладевает страх, по всему телу забегали мурашки. Он мучительно старался найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы спрыгнуть с телеги, свернуть на боковую тропку и убраться подальше от Стояна.

Тут появились люди и схватили коня за уздечку. Казалось, они возникли из тумана или их породила мгла. Пантелимон спрыгнул с повозки и побежал по полю. Стоян пошарил в сене, схватил топор и встал ногами на сиденье. Что произошло дальше, Пантелимон не помнит. Знает только, что он ожидал услышать крики, удары, но ничего не услышал. Только на другой день, придя вместе с жандармом на это место, он увидел Стояна, лежавшего посреди грязной дороги, в черной липкой луже, с искаженным лицом; казалось, труп беззвучно кричал. На груди его лежала сумка, кожаная сумка. Боже мой! И как это ему до сих пор не приходило в голову! Сумка была точно такая же, как и у него. Как эта. Тогда в сумке не нашли ни одного лея. Неизвестно, что дало расследование, но люди утверждали, что сборщик налогов, замахнувшись на кого-то топором, упал на землю и умер на месте, а деньги украли сами жандармы; но почему же они не взяли и сумку? Ведь из-за этой сумки на него напали. И… страшно подумать! Стоян носил ее так же, как и он, под пиджаком.

Пантелимон гнал от себя эти страшные воспоминания, но ему мешал туман: перед глазами явственно вставали давно прошедшие события. В ужасе он бросился бежать по полю, и ему казалось, что он вот-вот услышит крики, которые ждет уже двадцать лет.

Сколько времени он бежал, Пантелимон не мог бы сказать. Он задыхался и уже чувствовал, что силы его покидают, как вдруг заметил, что бежит по улице. Все-таки он продолжал бежать и остановился лишь, когда разглядел сквозь туман слабый огонек. Страх стал рассеиваться и сменился радостью. Наконец-то он добрался! Все выглядело так, как описывал ему секретарь парторганизации: плетень, высокие ворота, красивый дом! Пантелимон обрадовался, во-первых, потому, что добрался до жилья, а во-вторых, потому, что еще раз убедился в правильности своих расчетов.

Он постучал в ворота и стал ждать, пока кто-нибудь выйдет и уймет собаку.

Он страшно устал и весь дрожал от холода и сырости, проникавшей до самых костей.

— Добрый вечер, хозяйка, — поздоровался он, тяжело дыша, с приблизившейся к нему женщиной.

— Добрый вечер, — коротко и как-то удивленно ответила она.

— Можно войти? — спросил он скорее для проформы, открывая ворота. — Хозяин дома?

Женщина ничего не ответила, только замахнулась на собаку, кравшуюся вдоль забора с оскаленными зубами. Прогнав собаку, она пошла вслед за ним.

Войдя в дом, при свете, хозяйка узнала его.

— Ах, это вы! — сказала она уже более приветливым голосом. — Вас позвал мой муж?

— Нет, и жаль, что не сделал этого. А то, видите, меня застигла здесь ночь, и я заблудился. Сегодня утром я встретил на дороге Стратулата и спросил его, где мне заночевать. Он приглашал меня к себе, но я отказался. «Есть и другие хозяева в этом селе», — сказал я. Тогда он присоветовал мне пойти к Некулаю Тимофти. А сам обещал утром зайти за мной.

— Значит, так он и сказал! — сухо пробормотала женщина и занялась приготовлением ужина.

Пантелимон недоуменно посмотрел на нее, однако радость в его душе не угасла. Он находился в доме, где тепло, уютно и светло. Туман, пустынные дороги, поле и пережитый страх остались позади; об этом уже нечего думать.

— Ну что же, теперь ждите, скоро придет муж, и вы переночуете у нас. Куда вам теперь идти, — сказала женщина, видя что он все еще стоит у двери, не снимая шапки, с портфелем в руках.

Пантелимон не стал дожидаться вторичного приглашения. Он снял пальто, подсел к огню и стал греться. Затем пришел хозяин — смуглый здоровенный детина.

Он был несколько мрачен и встретил гостя довольно равнодушно. Пантелимон решил, что это из-за погоды. Сели за стол. Хозяин достал бутылку водки, налил гостю, затем выпил сам, потом налил жене, все в одну и ту же рюмку. После третьей рюмки у хозяина развязался язык, и он стал расспрашивать гостя, как тот попал к нему на ночлег. Пантелимон рассказал о своем разговоре со Стратулатом и как тот сказал ему: «Иди к Некулаю Тимофти, это человек хлебосольный, а главное, честный». Как он задержался в Лунке, сбился с пути и испугался, потому что ему показалось, будто он заблудился. Как долго он бежал, пока наконец не добрался до места.