Новая жертва - [136]

 —  Твой отец просто хотел скрыться из Сан-Паулу. Значит, ему угрожала опасность.

 Сидней никогда не сомневался, что его отец был безупречно честным человеком. У него не было врагов. Поэтому он не мог дать Олаву никакой зацепки или ниточки, которая привела бы к разгадке гибели Клебера.

 Олаву настаивал на решительном разговоре с Фатимой. Она конечно же знала все и по каким-то причинам избегала вмешательства полиции. Но Сидней попросил пока не беспокоить мать. Он сам собирался поговорить с ней. В семье Норонья никогда не обманывали друг друга. И теперь Сидней не допускал мысли, что мать не скажет ему правду: что было причиной таинственного отъезда отца, кого он боялся?

 Когда Джеферсон звонил Сандру, тот демонстративно не подходил к телефону или говорил со злостью:

 — Передайте, что я умер.

 Ана не знала, радоваться ей или огорчаться. Они с Фатимой только и мечтали, чтобы этой странной дружбе пришел конец. Порой Ана подливала масла и огонь, как бы невзначай бросая намеки, что Джеферсон неравнодушен к Розанжеле и якобы собирается вскоре жениться на ней. У Сандру просто каменело лицо от подобных намеков. Ана видела, что сын невыносимо страдает, и ей было жаль мальчика. Она многое бы отдала, чтобы узнать, почему они поссорились. Но Сандру никогда с ней не откровенничал. Обо всех своих проблемах он рассказывал только Ирене.

 Она первая узнала о ссоре двух своих друзей, потому что Сандру необходимо было с кем-то поделиться. Сандру давно втайне ревновал Джеферсона к Розанжеле, и однажды его подозрения подтвердились. Как-то он приехал на комбинат навестить отца, вошел в приемную и остолбенел. Джеферсон обнимал плачущую Розанжелу. Сандру услышал только его последние слова: «Ты должна пойти и все-все рассказать!».

 Он сделал вид, что ничего не произошло, и прошел в кабинет к Марселу. Но с этого дня Сандру объявил бойкот Джеферсону, не замечал его и не желал слушать его объяснений. Джеферсон не раз подстерегал его в университете, уверял, что никогда не был влюблен в Розанжелу. Не останавливаясь и не глядя ему в глаза, Сандру холодно бросал на ходу:

 — Я не могу не верить собственным глазам. Ты поступил как предатель.

 — Она была напугана, плакала. Я пытался ее успокоить — вот что ты видел, — в отчаянии кричал ему вслед Джеферсон.

 И он тоже советовался с Иреной, как ему помириться с Сандру. Ирена долго ломала голову над этой проблемой, но ничего нового не придумала: нужно сказать правду, объясниться откровенно.

 На этот раз Джеферсон действовал решительно, он потребовал выслушать его.

 — Сандру, я не имел права разглашать чужие тайны, но для того, чтобы помириться с тобой, я готов сделать это!

 Такое начало разговора заинтриговало Сандру. Он не был чрезмерно любопытным, но с интересом следил за расследованиями Ирены. Когда погиб Клебер, Ирена им первым сообщила, что старика скорее всего убили, потому что это он был по китайскому гороскопу Дракон, а следующей жертвой по списку и должен был стать человек, родившийся под этим знаком.

 — Несколько месяцев назад Розанжела раскрыла мне свою тайну. Ивети Безерра вдруг заговорила. Она кого-то боялась и ждала, что ее вот-вот убьют, — рассказывал Джеферсон. — Ивети пожаловалась Розанжеле, а через полчаса ее и в самом деле убили. Правда, все подумали, что это несчастный случай. С тех пор Розанжела жила в постоянном страхе. Когда я решил посвятить в ее тайну Ирену, то сделал это не из болтливости, а в интересах следствия. Ведь с доны Ивети начинался этот страшный список обреченных. Но когда Розанжела узнала, что я не сохранил ее тайну, она пришла в ужас, плакала и упрекала меня. В этот момент ты и застал нас. Я пытался убедить ее, что она должна немедленно сообщить обо всем следователю Олаву, иначе ей и в самом деле угрожает опасность.

 У Сандру словно камень с души свалился. Он никогда бы не смог признаться Джеферсону, как страдал от их размолвки. Мир между ними был восстановлен. Но все же Сандру не до конца поверил в то, что Джеферсон испытывает к Розанжеле просто дружеские чувства.

 Комнатка Теки располагалась прямо за кухней. И когда дверь была открыта, Ана, сидя за конторкой, могла слышать болтовню девчонок. Карина с Текой о чем-то шептались, но Ана не прислушивалась, погруженная в изучение счетов и смет.

 Девушки говорили о Маркусе. Он не только смело заступился за Теку, но и признался ей в любви и сделал предложение.

 — Он ведь не знает, что я беременна от твоего брата, — грустно сказала Тека, уверенная, что Маркус тут же с отвращением отвернется от нее.

 — На Жулиу не рассчитывай, он никогда на тебе не женится, — вдруг безжалостно напомнила ей Карина.

 Тека всегда знала, что она Жулиу не пара, и все же эти слова причинили ей невыносимую боль.

 — Я ни на что и не рассчитываю, Карина. Но что же мне делать — я жду ребенка, — в отчаянии повторяла она.

 В эту минуту в ее комнатку заглянула Ана с распоряжениями на завтра, услышала последнюю фразу Теки и остолбенела. А девушки испуганно примолкли.

 — Ты беременна! — вскричала Ана. — От кого?

 Но Тека в ответ только разрыдалась и упорно молчала, отказываясь назвать имя отца своего будущего ребенка. Ана недаром так волновалась. Конечно, она любила Теку как дочь, но ей неприятна была мысль, что именно Жулиу — виновник этой истории. Она как-то видела их целующимися на веранде. Она замечала, как Жулиу увивался возле девушки.