Новая жертва - [123]

 — Клебер! Не может быть! — не поверила Ана. — Китерия, ты слышишь, какое несчастье! Наш бухгалтер умер.

 И женщины принялись горячо обсуждать трагическое происшествие. Клебер был достойнейшим человеком и прекрасным работником. Не так-то просто найти ему замену. Китерия сообщила новость Жозе.

 —Да упокоится с миром душа усопшего, — тихо сказал Зе Балашу. С некоторых пор у него появилась странная привычка разговаривать с самим собой. — Ивети Безерра, Арналду Ронкалью, Элиу Рибейру, Жулия Брага, Клебер Норонья... Святой Витор Мученик, что я творю! — бормотал он, сидя один на террасе.

 На отпевании в церкви было много народу. Не только родня, но и знакомые, друзья пришли проститься с Клебером. Он пользовался репутацией честного человека, хорошего специалиста в своем деле и образцового семьянина. Его гибель все восприняли как несчастный случай, роковую неосторожность.

 И только Сиднея с Джеферсоном не покидало ощущение, что в этом несчастном случае есть что-то загадочное, непонятное. Неожиданный отъезд отца в Рио, накануне которого они с матерью были чем-то очень взволнованы и напуганы... Как могло случиться, что за распахнувшейся дверью не оказалось кабины лифта? Они настояли на том, чтобы техники провели экспертизу механики лифта. Но каковы бы ни оказались результаты этой проверки, отца уже не вернуть.

 Ана с Китерией подошли к бедняжке Фатиме, чтобы выразить соболезнования и утешить ее. Фатима очень убивалась. Они с Клебером были идеальной супружеской парой, прожили много лет без единой ссоры и размолвки. Рядом с Фатимой стоял Жозе, и вдова горько плакала, уткнувшись в его плечо.

 — Он так любил тебя, Жозе. Как это ужасно, как страшно, — бессвязно повторяла сквозь слезы Фатима.

 — Tы слышала? — шепнула Ана на ухо Китерии. — А я не знала, что Жозе был их другом.

 Обе они и не подозревали, что Жозе — добрый знакомый этой семьи. Конечно, он часто заходил в пиццерию и мог встречать там Клебера, который с некоторых пор работал у Аны бухгалтером. Но Жозе и Клебер вели себя так, словно едва знали друг друга. Правда, Жозе — личность таинственная. Половина Сан-Паулу — его знакомые. Он уезжает, когда хочет, и когда пожелает, возвращается. И никто не знает, где он пропадает целыми неделями и с кем встречается.

 Ирена с Диего тоже приехали на отпевание, чтобы поддержать своего приятеля Джеферсона. Они сидели в церкви в самом последнем ряду. Впереди две женщины тихо переговаривались.

 — Я знаю Клебера с детства. Он еще совсем молодой, родился в октябре сорокового, — сказала одна из них.

 Ирену словно молния пронзила: Клебер родился в сороковом году, он Дракон и погиб при страшных обстоятельствах. С этой минуты она не могла усидеть на месте спокойно и вертелась как на иголках.

 —  Послушай, Диего. Оказывается, сеньор Клебер родился в сороковом году. Мы с тобой ошиблись: следующей в списке была вовсе не Филомена Феррету.

 Диего с укором посмотрел на нее и напомнил, что они в церкви на отпевании. А она даже при таких грустных обстоятельствах не может думать ни о чем другом, кроме своего расследования. Диего был, конечно, прав, но Ирена ничего не могла с собой поделать. Сегодня же вечером она решила заехать к Олаву и рассказать ему о своем открытии. Она дала ему слово не заниматься больше этим делом и слово сдержит. Но сам Олаву, как полицейский и друг Сиднея, обязан разобраться — умер Клебер в результате несчастного случая или его убили.

 Филомена давно просила мужа выяснить, кто же купил пятнадцать процентов акций комбината. Эти люди словно в воду канули. А если Романа потребует предъявить их? В последнее время она ведет себя как хозяйка и вмешивается во все дела. А вдруг эти акции купило семейство Буено? Филомене повсюду чудились предательство и козни конкурентов. Ее былое могущество пошатнулось, она это чувствовала.

 Элизеу с ног сбился, пытаясь напасть на след покупателя, но все было тщетно. В официальном вестнике было опубликовано, что акции приобрела некая фирма «Парадизу». Но на собрание акционеров фирма не прислала своих представителей и тем самым дала понять, что новые хозяева пакета акций хотят остаться неизвестными.

 И тогда Элизеу решил обратиться за помощью к Адалберту, у которого в Торговом совете со старых времен остались какие-то связи, родственники и друзья. Они при желании могли узнать, кто скрывается за вывеской «Парадизу». Адалберту, услышав эту просьбу, не выдержал и расхохотался. Он решил, что Элизеу можно и не обманывать: ведь он союзник и тоже заинтересован в том, чтобы Филомена как можно дольше оставалась в неведении. И Адалберту все рассказал Элизеу.

 — Ты с ума сошел! «Парадизу» — это вы с Кармелой? — завопил Элизеу, схватившись за голову. — Что будет, когда Фило узнает! Вы ее предали, всадили ей нож в спину!

 — Я только помог жене вернуть то, что у нее украли, — напомнил Адалберту. — Это правое дело. Говорят, вор, укравший у вора, на сто лет прощение заслужил.

 И Адалберту вкрадчиво напомнил Элизеу, что отныне они связаны одной веревочкой. Филомена придет в ярость, если узнает на какие деньги куплены акции. Но еще больше огорчит ее известие, что ее преданный муженек имеет связь на стороне.