Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас - [77]

Секрет успеха Трампа — не просто в несравненной способности этого политика завладевать вниманием и соцсетей, и мейнстримных СМИ. Его послание распространялось — и видоизменялось — через огромную сеть людей, которые присвоили это послание себе (классический подход по схеме ACE). Именно эти группы в последние годы активизировались то вокруг Движения чаепития, то вокруг законов о ношении оружия и отчасти вливались в растущую волну альтернативных правых. Трамп повысил градус этой уже закипавшей энергии до предела и превратил свою кампанию в интенсифицирующую машину (как мы ее называем).

На протяжении всей предвыборной кампании сторонники Трампа (по сравнению с приверженцами его оппонента Хиллари Клинтон) значительно активнее вели себя в соцсетях и распространяли пропагандистский контент «в стороны», а не «сверху вниз». По результатам общенациональных социологических опросов, горячих сторонников у него было примерно на 10% больше, чем у Клинтон, хотя в его победу верило на те же 10% меньше людей, чем в победу Хиллари. По позитивному восприятию среди пользователей соцсетей Трамп также опережал свою соперницу на протяжении важнейших пяти недель, непосредственно предшествовавших голосованию (по данным компании 4C Insights) [428].

О роли новой власти на выборах 2016 года кое-что говорит тот факт, что социологические компании, занимающиеся анализом соцсетей (такие как 4C, Spredfast, Socialbakers), сумели лучше традиционных организаторов опросов предсказать, как мощно проявят себя сторонники Трампа. 4C — та самая компания, которая дала верный прогноз насчет результатов референдума по Брекзиту. Среди элит и даже букмекеров принято было думать, что с 90%-ной вероятностью британцы решат остаться в ЕС. Точно такие же шансы они давали победе Клинтон всего за несколько часов до того, как она потерпела поражение. Поразительно, что (если верить этим аналитикам соцсетей) сильнее всего увеличил число подписчиков Трампа в социальных сетях момент, который мог бы считаться худшим в его кампании: выход в телепрограмме Access Hollywood видеозаписи, где кандидат хвалится тем, что может схватить любую женщину за известное место. Большинство жителей страны в результате объединились против него, однако приверженцы Трампа сплотились вокруг него активнее, чем когда-либо за время этой предвыборной гонки [429].

Дональд Трамп: Платформенный правитель

После избрания Трампа резко выросли продажи романа Джорджа Оруэлла «1984» [430]. Эта антиутопия о тоталитарном обществе, над которым господствует фигура всемогущего Старшего Брата[51], вернулась на вершину списка бестселлеров именно из-за «трамповского пузыря».

Однако сравнивать Трампа со Старшим Братом не совсем справедливо. Власть Старшего Брата опирается на однородность народных масс и на яростное сопротивление индивидуализму, тогда как Трамп укрепил свои позиции именно благодаря тому, что резко расширил пределы индивидуальной свободы для своих сторонников, одобряя прежде социально неприемлемые типы поведения — и, более того, выступая в их защиту. Он не успокаивает, а будоражит людей. И к информационным инструментам Трамп относится не так, как оруэлловский деспот. «Телекраны» в романе — один из способов сделать граждан одинаковыми и пассивными, а Трамп использует свои платформы — особенно Twitter — для того, чтобы индивидуализировать и раскрепощать своих сторонников. Он пытается взять под контроль традиционные СМИ и элиты, не кооптируя их, а подрывая их авторитет: их высказывания тонут в океане постоянных нападок со стороны трамповской базы поддержки. Трампу не нужно министерство правды, чтобы добиться повсеместного распространения одного-единственного мнения, насаждаемого правительством. Его даже радует эта зыбкость, когда бесчисленные правды без конца конкурируют друг с другом. Чем больше, тем веселее.

Трамп — пример Платформенного правителя (как мы это называем): сильного лидера, кооптирующего цифровое сообщество и применяющего новую власть для того, чтобы продвигать свои ценности — в основном авторитарные. Он собрал вокруг себя и наделил огромной властью анархическое, хорошо ориентирующееся в цифровом мире сообщество, хотя сам он — парадоксальным образом — выступал за более строгую и упорядоченную Америку (а не за более свободную и открытую). В предвыборных речах он рисовал душераздирающие картины страны, погрязшей в хаосе и насилии, а также преувеличивал внешние и внутренние угрозы, делая их более зримыми и наглядными. Себя Трамп изображал единственным человеком, у которого хватит сил, чтобы справиться с этими угрозами. К тому же он сулил восстановление «естественного порядка вещей». Следовало заключить, что этот «новый порядок» приведет к новому подъему самых рьяных приверженцев Трампа — малообразованных белых мужчин, — в то время как многие из них чувствовали, что теряют социальный и экономический статус. Если помнить об этих авторитарных ценностях, то проще понять, почему агрессивность Трампа, его манера бить себя в грудь и превозносить собственные достоинства, пришлась так по душе некоторым американцам — и вызвала такое отвращение у многих других жителей страны. Многих привлекали и трамповские обещания восстановить «законность и порядок» (ставшие, по сути, завуалированной атакой на цветных — и это в то время, когда уровень преступности в США достиг исторического минимума), и его сосредоточенность на «ужесточении правил» иммиграционной системы.