Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас - [51]
Противодействуя всему этому, «Невидимые» отчаянно пытались рассказать миру свою историю. Но их сайт по-прежнему лежал, их лидер — тоже (в больнице), а их 19-летняя стажерка-пиарщица по имени Моника вряд ли могла вовремя обработать четыре тысячи электронных писем с вопросами журналистов. Несмотря на годы неустанных усилий, общественность теперь воспринимала движение сквозь два очень примитивных фильтра: тревожащую простоту их фильма и патологическую тревожность их основателя.
«Кони-2012», подобно предыдущим фильмам, задумывался как прелюдия к главному мероприятию. На сей раз таким мероприятием должна была стать акция «Оклей ночь», в ходе которой молодежь всю ночь оклеивала бы города плакатами на тему Кони [265]. А потом, как рассуждали организаторы, весь мир проснулся бы и обратил внимание на проблему. Но акция провалилась. К примеру, в Ванкувере на нее записалась 21 000 человек, но явились только 17 [266]. В Брисбене, по сообщениям сторонников движения, на акцию пришло всего 50 энтузиастов [267].
Получалось, что фильм «Кони-2012» не вывел «Невидимых детей» на следующий уровень (как ожидали основатели движения), а нанес им смертельный удар. И хотя ядро команды продолжало борьбу и даже одержало несколько мелких политических побед, группа понесла безвозвратные потери. Всего через два с половиной года после дебюта пресловутого фильма «Невидимые» объявили, что резко сокращают деятельность в США — не столько из-за травм, нанесенных всеми этими ругательными публикациями и негативным отношением общества, сколько из-за того рокового факта, что «базовая модель движения, основанная на проведении тысяч кинопросмотров в школах и колледжах, исчерпала себя» [268].
Главная ошибка «Невидимых детей»: они достигли того, в чем Роберт Редфорд отказал основателям движения еще в самом начале. Иными словами, они наконец выпустили блокбастер.
Версия «Невидимых детей» эпохи до «Кони-2012» служит ярким примером треугольника, где оптимальным образом уравновешены лидеры, суперучастники (роуди и организаторы мероприятий) и участники — миллионы людей, которые посещали мероприятия и всячески поддерживали работу создателей движения — просмотрами, твитами, распространением, деньгами и т.п. При этом сами исходные фильмы были лишь частью великолепной истории, которая передавалась между равными, как передается из уст в уста народная эпическая поэма. И, подобно народному эпосу, эта история с каждым актом передачи делалась всё более впечатляющей.
А вот фильм «Кони-2012» как бы двинулся в обход этой модели. И как только «Невидимые дети» вышли за пределы комфортного для них треугольника, они утратили контроль и над своей моделью, и над тем посланием, которое они транслировали обществу. Если изобразить схему их окружения в период после «Кони-2012», мы увидим треугольник, вписанный в круг заинтересованных групп, причем само движение не смогло вырастить эти группы и/или быстро стало конфликтовать с ними.
Сплоченному сообществу сторонников «Невидимых детей» основатели движения всегда казались обаятельными маргиналами, которые отдают все силы гуманитарным проблемам. Но большой мир не имел с ними таких тесных связей. Зак Бэрроуз вспоминает: «Едва грянула буря вокруг “Кони-2012”, миллионы людей внезапно узнали, кто мы. А поскольку они судили о нас только по самому фильму и не понимали стоявших за ним людей и организацию, фактор лояльности, разумеется, сводился к нулю» [269].
Огромный успех «Кони-2012» возбудил интерес (а может, и зависть) со стороны целого ряда дремлющих «внешних акционеров» — тех, кого так или иначе задевала проблема, поднятая в фильме. Все они зашевелились. При этом, несмотря на свою сбалансированность, сообщество сторонников «Невидимых детей» оказалось почти совершенно изолированным от ключевых влиятельных фигур (ученых, блогеров и т.п.), занимавшихся этой темой. Движение как бы ушло под радар крупных СМИ, которые его попросту не замечали.
Кроме того, фильм сместил фокус внимания с сообщества на Джейсона Рассела — его харизматичного лидера. Он стремился развивать стратегию, опирающуюся на прямые контакты с такими знаменитостями, как Боно и Уоррен Баффетт, и хотел использовать для этого помощь своей базы поддержки. Но если старая модель «Невидимых детей» позволяла тысячам людей ощущать себя лидерами, при новом подходе подразумевалось, что главная фигура — именно Джейсон. Поэтому его личный крах стал и крахом организации. (Еще один пример такой динамики — Лэнс Армстронг и его благотворительный фонд по борьбе с онкологическими заболеваниями Livestrong, деятельность которого теперь почти сошла на нет [270].) Суперучастники, так много вложившие в работу «Невидимых детей», теперь чувствовали внутренние противоречия: у них возникло ощущение, что их лишили власти. Они не получили значимой роли не только в фильме, но и в процессе его создания и раскрутки.
Порочный круг Uber
Печальная история с «Кони-2012» ярко демонстрирует, каким образом круг акторов (действующих лиц), имеющих прямое и косвенное отношение к сообществу, может влиять на его судьбу.
