Новая версия - [22]

«Стало уже мерещиться», — подумал капитан, неторопливо, со скучающим видом возвращаясь назад. Или, может, так подействовало раннее утро, ожидание мнимой или настоящей Насти Петелиной. Или, быть может, было что-то эдакое в этом летуне, раз уж он сразу заинтересовался, поспешил рассмотреть. Ведь похожее чувство он испытал в ГУМе, когда столкнулся лицом к лицу с Графолиным. И тогда его сначала зацепило нечто, и он разгадал, в чем дело.

А здесь? Походка? Решительные, быстрые движения? Невольно отмеченное им свежее, не заспанное лицо? Даже необычайно свежее, и притом — со злой улыбкой, мелькнувшей мимолетно, пропавшей внезапно и снова на мгновение возникшей.

Нехорошо о чем-то думал летун и заранее торжествовал. В конце концов — это его личное дело, если такое не ведет к преступлению.

Неведов вошел в аэровокзал и поднялся на второй этаж, облокотился на перила и посмотрел вниз. Дикторша по трансляционной сети начала читать объявления о прибытии пятичасового. Минут через пять-десять она назовет Настю Петелину.

Толпа у справочного бюро мигом рассеялась, и стало хорошо видно, как Петров прохаживается с букетом цветов, отряхивая со своего серого костюма невидимые пылинки.

«Волнуется Петров», — отметил Неведов.

В сущности и он мог бы упустить Каленого. Мало ли какая могла возникнуть неожиданность, помешать непредвиденная случайность. Но Якушев нашел Пилидзе, этого злосчастного потерпевшего. И Петров был обязан снова выйти на Каленого. А он и не попытался. Помешала растерянность, торопливость и прежде всего невнимательность. Следовало изучить подопечного, пока он был под наблюдением, и обязательно предугадать возможный срыв.

Где-то в зале находился Якушев.

Возможно, он уже несколько раз видел его, но не узнал. Не этот ли, что сидит на диванчике у газетного киоска и дремлет? Пожалуй, слишком толстоват для Якушева. Да и откуда ему взять два таких огромных чемодана?

Снова включилась трансляция, и гул в зале поутих. Дикторша объявила, что Настасью Петелину, прибывшую рейсом Сухуми — Москва, ожидают у справочного бюро. «Сейчас Петров оглянется и увидит, что меня нет в машине», — подумал Неведов. Петров оглянулся и приободрился. Пассажиры с летного поля уже входили на лестницу к стеклянному длинному переходу. Вероятно, Якушев шел вместе с ними и знал то, ради чего он, Неведов, приехал сюда в такую рань.

Странно было, что до сих пор Петров не увидел его, стоящего на втором ярусе прямо над ним. Сразу не заметил, а теперь и некогда. Редкая толпа встречающих уже притиснулась к дверям, окружив их полукольцом.

«На месте Петрова я бы не стоял внизу, — решил Неведов, — а смотрел бы сверху, а уж потом, когда все стало бы ясно, и подошел». Но маленький Петров стоял внизу, поднимался на носки и вытягивал вперед шею, стараясь рассмотреть бортпроводницу, рядом с которой шла Настя Петелина. Лиц еще невозможно было разглядеть.

Неведов расстегнул футляр фотоаппарата, висевший на ремешке через плечо, достал из кармана в пластмассовом цилиндре мощный объектив, закрепил его резьбой, отвел затвор.

Если бы Петров в свое время сумел заснять Графолина и Каленого на стоянке машин у гостиницы, затем на троллейбусной остановке, — было бы легче работать и линейная или железнодорожная милиция вполне могла задержать обоих.

«На первый взгляд многое в таком фотографировании кажется лишним, но всмотришься — и что-нибудь натолкнет на нужное решение», — подумал Неведов. Ему нужна была вся сцена встречи Насти и Петрова, Кто-то мог еще и «случайно» попасть в объектив и засветиться, как говорил Якушев.

Он поймал в фокусе Петрова, навел резкость и снял его крупным и средним планом. По другим кадрам непременно можно будет восстановить движение у справочного бюро. Неведов перевел аппарат на туннель перехода и выхватил из шедших толпой людей лицо Якушева. Телеобъектив позволял во много раз сокращать расстояния. Где-то поблизости с Якушевым шла Настя Петелина. Якушев смотрел куда-то вбок. И он повел объектив в сторону и увидел усталое лицо бортпроводницы — белокурой девушки в синем костюме и берете. Справа, чуть сзади, шла пожилая женщина с хозяйственной черной сумкой, а впереди — толстяк с пузатым портфелем, плечами заслоняя шедшую за ним тоненькую рыжеволосую девицу.

Бортпроводница не подошла к справочному бюро, разговаривая о чем-то с Якушевым, пересекла зал по диагонали и исчезла в дверях.

Через несколько минут в аэровокзале уже забыли о прибывшем пятичасовом из Сухуми, но Петров все ждал, не покидал своего поста.

7

Текущая работа отвлекала, создавала иллюзию чрезвычайной, чрезмерной загруженности. Казалось, невозможно заниматься чем-то еще иным, а только ею, и нельзя целиком отдаться главному делу. Но Неведов знал, что оно остановилось на мертвой точке, поиски Каленого зашли в тупик.

Васильев скучными напоминаниями торопил его, и Неведов каждый день представлял майору очередные разработки. Они оседали у того в столе, и их уже накопилась порядочная стопка.

Версии рушились одна за другой. Командировки в Новосибирск, Ригу, Ленинград не дали результатов. Следы Каленого прочно затерялись после того, как он исчез из Москвы. Не удалось найти и Настю Петелину, графолинскую невесту, не явившуюся к посадке самолета на рейс Сухуми — Москва.