Новая надежда России - [41]

А, да пошло оно всё – тоже мне, право-лево, человека надо спасать, а там разберемся. Пистолет пришлось сунуть в карман; закинув тело Нади на плечо и придерживая за ноги, я подхватил свободной рукой чемодан, скатился по лестнице и огляделся в поисках пути отхода – или, если угодно, бегства. Площадь завода теперь была совсем уже неотличима от декорации из какой-нибудь урбанистической антиутопии, рисующей дымящиеся остатки цивилизации после ядерной бомбежки: вся она была залита холодным светом из прожекторов, закрепленных на высокой крыше главного цеха, а в контрастных тенях, оставлявших в окружающем пейзаже только два цвета – белый и черный, метались клубы дыма над тлеющими развалинами. Вдали прыгали и вопили – то ли от ярости, то ли от страха, – какие-то расхристанные фигуры, и вторил им дуэтом многоголосый собачий лай. Трещали то ли моторы, то ли выстрелы, а где-то позади неуверенно вякал, не сдаваясь, мегафон. Во всем этом бедламе было не так просто сориентироваться и понять, в какой стороне находятся ворота проходной. С трудом разобравшись, что к чему, я выбрал кратчайшее направление и со всех ног я бросился к забору. По счастью, в последнее время я не пренебрегал силовыми упражнениями, и легкое Надино тельце не было серьёзной помехой для бега. Больше мешал чемодан, ударяясь о колени и не давая отмахивать рукой. Дважды мне повстречались бегущие наперерез фигуры, и я настороженно останавливался, пытаясь достать пистолет – но, к моему немалому удовлетворению, они сами в панике шарахались в стороны, едва завидя меня. То ли никто не понимал, что происходит, то ли никому не было до меня дела. А может быть, наоборот, все слишком хорошо осознавали, что меня лучше не пытаться остановить.

Двери проходной, конечно же, были заперты. Кроме того, мне крайне не понравилось, что из-за закрытых ворот, с улицы, доносятся резкие выкрики, а в щелях забора отсвечивают синим всполохи полицейских маячков. Поразмыслив, я решил воспользоваться остатками преимущества неожиданности, которые у меня оставалось, и сменить тактику с бегства на нападение – вряд ли поджидавшие меня служаки ждали, что я начну ломиться к ним прямо сквозь ограду. Не отпуская Надю, я отпрыгнул на пару шагов назад, опустил чемодан, прицелился, и последней ракетой разнес вдребезги участок забора рядом с КПП – надеясь, что мой бронированный вездеход, стоявший где-то рядом, обойдется без серьезных повреждений. Так и вышло: машина была на месте, засыпанная пыльным мусором, но целёхонькая, и, схватив всю свою поклажу, я ринулся в пролом. Краем глаза успел заметить мигалки двух патрульных машин, съехавших в кювет, и, не обращая на них внимания, распахнул дверцу кабины, швырнул туда Надю и забрался сам. Стало чуточку спокойнее, но надо было немедля уносить ноги с этого проклятого завода. Перебравшись через тело девушки на водительское место, я запустил двигатель и тут же рванул вперед, уносясь от завода и от посёлка, не зная даже, есть ли в той стороне дорога. Мне повезло: через несколько сотен метров я вылетел на перекресток, наугад свернул направо и помчался по очередному шоссе, тонкой линией уходящему вдоль пустынной холмистой равнины.

Крутя руль, я раздраженно размышлял о том, что вот уже второй раз за сутки улепетываю от пальбы и шума, и всё это, в самом деле, начинает здорово надоедать. Ведь я не какой-нибудь там идиотский Джеймс Бонд без страха и упрека, а, надо признать, в высшей степени мирный и благонадежный гражданин, который в обычных обстоятельствах и мухи не обидит… И всё же теперь ясно, что раз меня дважды пытались убить, то всё серьезно, кому-то я наступаю на больную мозоль, а Наде – той, моей Наде, а не этой, конечно… действительно угрожает опасность. Хотя и эта-то, вторая, чудом жива осталась. Я покосился на измазанное лицо подпрыгивающей на соседнем кресле девушки. Надо же её перевязать, совсем забыл…

Взлетев на небольшую возвышенность, я остановил машину и внимательно осмотрел окрестности. Не знаю, сколько я успел проехать, но погони, кажется, не было. Наступало утро, и выползающее из-за горизонта клюквенное северное солнце освещало совершенно безлюдную местность, волнистую от невысоких холмов, переходивших в мелкие балки. На заснеженных просторах не было видно ни единого деревца, только кое-где на пологих склонах темнели заросли кустов. Всё было спокойно.

Однако именно это мирное, и, на первый взгляд, безопасное место преподало мне новый урок того, что расслабляться без особой на то необходимости не следует никогда. Я ещё не подозревал об этом, но очередная угроза надвигалась на меня со всей возможной поспешностью.

«Никуда не уходи» – пробормотал я в сторону неподвижной девушки и вылез наружу. Помощь помощью, но надо же, наконец, сходить в туалет! Я пристроился за колесом машины, и только-только начал чувствовать облегчение, как на дороге, петляющей вниз и вверх по полям, возникла быстро приближающаяся блестящая точка. Её скорость была такой, словно ко мне неслась гоночная машина, и я даже не успел толком разнервничаться, как на обочине, резко взвизгнув тормозами, замер длинный, приземистый автомобиль с мелькающей полосой огней и бело-синей эмблемой «ДПС». Этого ещё не хватало!