Новая надежда России - [40]

– Ты что, охренела?! – изумленно прохрипел я, обращаясь к фигуре.

Надя (а это, конечно, была она) тихо взвизгнула, подпрыгнула на месте и обернулась. В руке у нее помаргивало лампочкой устройство, похожее на паяльник с длинным хоботом. Крышка футляра была открыта, и мне это совсем не понравилось. Увидев мои расширившиеся от удивления глаза, девушка, и не теряя не секунды, рванулась к выходу.

– Стоять!!! – заорал я, шаря под одеждой в поисках кобуры. К счастью, оружие было на месте. Ухватив тяжелую рубленную рукоять и нащупывая предохранитель, я бросился в погоню. Вылетев за дверь, я в два скачка настиг воровку у самого края гремучей лестницы. Она панически обернулась, и я уже приготовился схватить её за одежду, но тут раздался хлопок, и Надя будто сама прыгнула мне навстречу, сбив с ног и повиснув на железных перилах.

– Да здравствует Северное Сопротивление!.. – тонко пискнула она, закрыла глаза и свалилась в обмороке на решетчатый пол галереи. Я заозирался вокруг, пытаясь понять, что происходит, как вдруг грохнул второй выстрел, и пуля ударила в стену совсем рядом с моей непутевой головой. Как последний кретин, я ещё и приподнялся, чтобы посмотреть, откуда стреляют – это было крайне неосмотрительно, но мне повезло: в лунном свете я успел заметить, как за угол сарая, расположенного в полусотне метров, ловко метнулась фигура с развевающейся бородой и двустволкой в руках. Да это же дворник-сторож! – ужаснулся я. Допился до белочки, старый алкаш!

Из-за сарая снова высунулось дуло ружья, но я уже пришел в себя и вспомнил, что тоже вооружен – выхватил пистолет и, наскоро прицелившись, нажал на спусковой крючок. Я намеревался дать очередь поверху, чтобы он не высовывался и дал мне дождаться помощи (должен же, наконец, кто-нибудь явиться и скрутить сумасшедшего), но эффект, произведенный выстрелом, многократно превзошел мои ожидания. Немаленький сарай мгновенно рухнул, провалившись внутрь себя, а в следующую секунду с грохотом разлетелся в стороны, со страшной силой разбрасывая в стороны бешено вертящиеся доски и обломки кирпичей. Меня отбросило назад, к ощутимо качнувшейся стене домика, послужившего мне ночным приютом (в последний раз, полагаю), в то время как отовсюду вокруг с веселым звоном вылетели стекла. Слегка очухавшись, я озадаченно посмотрел на пистолет и выругался, не слыша себя: торопясь, я случайно передвинул предохранитель дальше, чем надо. Вот это да, правильно меня ругали в школе за невнимательность: осталось только и впрямь подорвать этой штукой самого себя… А что там наша врунишка Надя?

С опаской поглядывая на груду пылающего мусора на месте сарая – маловероятно, конечно, что там мог кто-то уцелеть, но я слышал, что сильно пьяные люди могут демонстрировать чудеса живучести, – я на четвереньках подполз к девушке. Она лежала ничком, её спина блестела от крови, но осмотрев повреждения, я понял, что всё не так страшно. Надя получила пулю навылет в ягодицу, и была вполне жива, просто без сознания. Вряд ли от травмы или кровопотери, скорее, от шока: ощупав пострадавшее место, я убедился, что рана уже почти не кровоточит. Значит, скоро придет в себя.

Мои перепуганные стрельбой и взрывами инстинкты истерически требовали что-то делать, срочно действовать, бежать в любую сторону, только подальше отсюда, но из-за похмельной мути в голове я никак не мог собраться с мыслями. Единственное, на чём я смог уверенно сосредоточиться, так это на том, что по-прежнему хочу в туалет. Потом мне в голову пришло, что неплохо бы перевязать Надю, а значит, нужна какая-то тряпка, а значит, нужно идти обратно в комнату. Так я и поступил.

Нехорошо, конечно, – но вместо того, чтобы немедленно вернуться и заняться перевязкой раненного человека, я устремился прямиком в сортир. Это меня и спасло.

Не успел я расстегнуть штаны, как в комнату ударили выстрелы, с потолка посыпались куски штукатурки, и жалобно задребезжали остатки стекол. Теперь я уже был учёный: не кинулся, сломя голову, наружу, а рухнул на пол и осторожно высунул один глаз из-за косяка. В комнате стало очень светло: яркий свет лился и из разбитого окна, и из здоровенных дыр, возникших в стене напротив выхода. Стреляли с той стороны. Снаружи взревел голос, до невозможности усиленный мегафоном:

– НАДЕЖДА, СУКИНА ДОЧЬ!!! БЫСТРО ВЫЛЕЗАЙ, ШАЛАВА!!! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ ТАМ!!!

Три мысли посетили меня одновременно. Первая, что сторож, или кто он там, действовал явно не в одиночку, и не по своей инициативе. Тут целая облава. Вторая, что им, оказывается нужен не я, а маленькая потаскушка Надя. Это было удивительно – почему-то до этого я был уверен, что настоящей целью бородатого киллера был я сам. Третья – что отсюда нужно срочно убираться.

В окно продолжала литься громогласная брань:

– И ёбыря своего выводи!!! Эй, ёбырь, выходи, не ссы! Отпиздим и отпустим, бля буду!!!

Ну, хватит. Я подполз к столу и стащил вниз футляр. Не знаю, что там пыталась делать с ним Надя, но прибор выглядел совершенно нетронутым; пули, к счастью, тоже пощадили его. Я захлопнул крышку и отбросил кейс к двери. Потом, разобравшись с предохранителем, вскинул руку над столом и дал длинную очередь в окно. Громкоговоритель удивленно замолчал. Я подумал, перевел рычажок ниже, и, зажмурившись, выпустил в окно и ракету – на всякий случай. Там немедленно ужасающе грохнуло, вспыхнуло, а дом опасно накренился, совсем уже, кажется, собираясь развалиться. Потом снизу снова грянули выстрелы, но уже редкие и не такие дружные. Плевать на них – я уже был у двери. Подхватив чемоданчик, выскочил наружу и побежал в сторону лестницы. На секунду притормозил у девушки, все так же безжизненно лежавшей на мерзлом полу. Что делать с ней? Перевязку явно придется отложить, но имел ли я право оставить её здесь, в окружении недоброжелателей, сошедших с ума людей с оружием?