Новая надежда России - [31]

“Да, удивительно, что мы так похожи. Признаюсь, мне очень близко то, что вы говорите. Вы не поверите, но ещё в детстве пришлось часто сталкиваться с несправедливостью, злобой, а то и откровенной глупостью. А уж после… можете представить сами. И тем не менее, пока удается сохранить доверие к людям. До сих пор отказываюсь относиться к ним плохо – то есть считать их изначально подозрительными, понимаете? Уже потом, в студенчестве… Вы же знаете, юристы народ такой – им все надо формализовать, на каждый случай придумать правило. И тогда мне в голову пришел принцип «презумпции доброжелательности». То есть пока человек не сделал что-то плохое, он априори считается его хорошим, и ему можно полностью доверять. Это очень бережет психику – согласитесь, гораздо приятнее считать всех вокруг приличными людьми, чем постоянно изводить себя ожиданием гадостей от них. Правда, у этого есть и обратная сторона – больше всего в жизни ненавижу измены и предательства. Но, к счастью, редко приходится с этим сталкиваться”.

Я совсем осмелела и тоже спросила:

“А вы? Что вы больше всего любите?”

“Вы, Надя, будете смеяться, и не поверите”.

“И всё же?”

“Ну, на самом деле ничего необычного для человека в моем положении. Люблю Россию. Это не фальшивое признание и не показное. Просто действительно очень хорошая здесь природа, и погода, как ни странно, и люди опять же. Чувствую здесь себя дома, спокойно и уютно. Вот и всё, ничего патетического в этом нет”.

Потом он продолжил:

“Но зато в этом есть нечто личное. Не хочу вас смущать, но мне всегда казалось, что Россия похожа на юную девушку, такую, как вы. Помните, тогда, во время нашей первой встречи, мы говорили о том, что вы похожи на русскую красавицу… то есть, не похожи, разумеется, а она и есть. Это не просто слова. Конечно, у России довольно тяжелое прошлое, в отличие от вашего, но в душе она – не старуха, а как раз такая молодая, цветущая молодая женщина, добрая и улыбчивая. Она тот самый ребенок, о котором вы рассказывали, который, несмотря ни на что, прячется внутри взрослого, замученного жизненными трудностями, и оттого невеселого государства. Хотите, смейтесь, но, когда говорят о любви к России, другие могут воображать себе что угодно, а мне представляется именно вот эта тайная красавица. И кажется, уж простите за нескромность, что пока получается добиваться её взаимности – по крайней мере, если судить по прошлым электоральным результатам… Да, для меня стало большим удивлением, что многие наши люди относятся ко мне с той же обоюдной искренностью, какая может быть только с всепрощающей, настоящей, простой русской женщиной. Это очень поддерживает в трудные минуты”.

“У вас часто бывают сложности, да?” – сочувственно спросила я.

“Да нет, не сказал бы. В основном всё довольно спокойно. Между нами говоря, президентом быть не очень сложно, не думайте, будто это что-то особенное. Обычная работа с людьми, только ездить много приходится… Главная проблема в том, что все слишком уж ко мне торжественно относятся, придумали на мою голову прямо какого-то божьего помазанника. И смех, и грех. Но тут уж сам виноват, перестарался… От этого иногда бывает немного одиноко”.

Отличный момент, подумала я, и спросила:

“Но у вас же есть… ну, семья?”

Он хитро усмехнулся:

“В смысле – жена? Нет, пришлось развестись, вы же знаете… Есть, конечно, дочки, но они уже не хотят, чтобы им помогали строить жизнь, совсем самостоятельные. Так что видимся нечасто. А у вас, Надя? Знаю, что вы не замужем, но уже собираетесь, полагаю?”

Я помялась и ответила:

“Ну как вам сказать… У меня есть жених, Максим. Точнее, это он думает, что жених, а я пока не решила”.

“Расскажите, какой он? Не слишком это бесцеремонно спрашивать?”

“Да нет, конечно, что там скрывать. Он славный. Добрый, сильный – ну это понятно, зачем бы мне другой. Но страшный зануда! Сам пытает меня, чтобы я с нашими отношениями определилась, а сам даже предложения не сделал, представляете?”

“Да уж. Интересно было бы с ним познакомиться… Возможно, удалось бы ему объяснить, что в таких делах тянуть нельзя. Если любишь – беги в ЗАГС сразу, иначе через несколько лет станет неинтересно, и, скорее всего, так и останетесь порознь. А вот жениться на пике чувств – это особое удовольствие, поверьте. Тут крайне важны решительность и уверенность… Мне кажется, если он упустит шанс с такой девушкой, как вы, то будет рвать волосы на голове до конца жизни. Как думаете, послушает?”

“Нет-нет, он никого не слушает, и вообще, не надо вам с ним знакомиться! Он, видите ли, вас не любит, дурачок такой” – воскликнула я, слегка испугавшись, что В.В. и впрямь пойдет увещевать Макса скорее брать меня замуж.

“Даже так? Но ведь мы даже не знакомы. Почему?”

“Говорит, что вы, простите, царь, авторитарный правитель. И что работать, как бы, должна система, а не ручное управление. Ну и так далее. Ой, я вас не обидела? Я-то сама так не…”

“Да что же это такое, опять за хека три рубля! Глупость же несусветная, сколько можно всем повторять… Извините, Надя, надоело сотый раз всё это объяснять. Вы уж поставьте ему мозги на место, прошу вас”.