Новая надежда России - [30]

Конечно, конечно, мой милый Дневник, я была согласна, и поблагодарила за возможность быть и трудиться рядом с Ним (хотя я до сих пор не знаю, что за идею ему якобы подала, и что это за загадочная Новая Россия, о которой он всё время упоминает). Но как представила, что буду видеть его каждую неделю (наверное), сразу стало тепло в груди. Думаю, так и бывает, когда жизнь удалась. И ещё – я уже ни капли не боялась того, что могу не справиться. Всё это оказалось так интересно, что я готова была прямо там, в ресторане, погрузиться в работу с головой.

“Владимир Владимирович, я с вами, – горячо сказала я. – Я, наверное, пока не могу охватить умом всю широту ваших замыслов, но я всегда мечтала жить на переломе истории. Увидеть своими глазами, как великие эпохи сменяют друг друга, а мир сотрясается и рождается заново. То, о чём вы говорите… Если я сама могу что-то сделать для этого… Это самое прекрасное, что может случиться с человеком. Я очень люблю свою обычную жизнь, и благодарна своим родителям и друзьям за то, что они сделали меня такой. Но в последние дни я словно в сказке. Прошу вас, возьмите меня с собой, в это чудесное будущее. Я сделаю всё, что вы захотите, всё, что смогу и что не смогу – тоже сделаю!”

Он только смотрел на меня, улыбаясь. Я тихо добавила, опустив голову:

“Я хотела бы, что бы вы… стали моим Учителем”.

А в ответ услышала только одно слово:

“Безусловно”.

Ура!!!

* * *

Но третья наша встреча стала самой волнующей. В этот раз мы не говорили о политике (ну, почти), зато я узнала кое-что о нём, как Человеке. А дело было так.

Почему-то все здесь стараются меня накормить – начиная от Саши и Федора Михайловича в том поезде, и заканчивая обоими Игорями Ивановичами. Это, конечно, приятно, потому что еда тут очень вкусная. Но в результате уже через несколько дней пришлось признать, что если так будет продолжаться и дальше, то я перестану влезать в зеркало. А значит, надо, наконец, заняться собой. Я попросила у горничной (у меня есть горничная, обалдеть) найти мне какой-нибудь костюм для занятий, и мне тут же принесли настоящий полный комплект Олимпийской сборной (обалдеть второй раз). И вот, как-то утром, хорошенько выспавшись, я вышла в парк на маршрут. Минут пятнадцать бежала спокойно, ни о чем не думала, но тут с соседней дорожки выбежал, в таком же, как у меня костюме, сам В.В.! Кратко поздоровался и невозмутимо побежал рядом. Тропинки тут широкие, так что некоторое время мы двигались плечом к плечу, на одном уровне. Потом он, сощурившись, посмотрел на меня и стал ускоряться. Конечно, я не могла себе позволить отстать, и поначалу, казалось, без труда обогнала его, но не тут-то было – легкая пробежка превратилась в настоящую гонку! Почти всё время он давал мне лидировать, но от волнения и от того, что он совсем близко ко мне, я не могла нормально контролировать дыхание, и через жалкие пару километров начала сдуваться. А потом – вот незадача! – поскользнулась на повороте тропинки, машинально схватилась за рукав его куртки и, в конечном итоге, сама позорно плюхнулась в сугроб, да еще и его повалила. Я смогла только руками всплеснуть от такой неловкости!

В.В., не смутившись, легко поднялся и засмеялся:

“Ну вы, Надя, молодец, загоняли меня! Вы не ушиблись?” – он подал мне руку и помог встать. – “Давайте всё же отдохнем – вон скамейка неподалеку”.

Я немножко боялась простудиться, потому что была вся мокрая после бега, но оказалось, что за лавочкой спрятались кондиционеры (такие же, как в открытых летних садах), и там очень комфортная температура. Не знаю уж, как я там его “загоняла” – дышал он ровно и размерено, только разрумянился, да на по висках блестела испарина. Он достал из куртки белоснежный платок, поднес ко лбу, чтобы вытереть капли, но вдруг, спохватившись, предложил его мне. Я с благодарностью промокнула разгоряченное лицо и уже хотела, как бы случайно, умыкнуть платок к себе в карман (на память хотела, глупая), но устыдилась и вернула вещь хозяину, который без всякой брезгливости вытерся сам и спрятал кусок ткани обратно в карман. Я подумала и провернула тот же фокус: достала из рюкзачка бутылку с водой, открутила крышку и даже поднесла к губам, но в последний момент передумала, хитро глянула на него, и протянула воду ему. В.В., не моргнув глазом, отхлебнул сразу половину, а когда отдал бутылку назад, я тоже сделала глоток. (Ну да, ребячество с моей стороны, но ведь ему явно понравилось, и, вдобавок, теперь мы стали как будто ещё немного ближе).

Мы сидели совсем рядом, его плечо даже касалось моего, и я чувствовала идущее от него тепло. Я уже совсем не боялась и не переживала, когда с ним говорила – ну, что я что-то не то скажу или не так выгляжу. Оказываемся, с ним можно было просто болтать, как со старым знакомым.

“Вот скажите, Надя, – забыл вас спросить об этом в прошлый раз, – вы что больше всего на свете любите?”

“В смысле, из еды?”

“Нет, вообще в жизни”.

Я чуть было не ляпнула: “Вас”, но, согласись, дневник, это было бы чересчур. Я подумала, и ответила, тоже вполне честно:

“Людей. Они такие интересные… И детей. Наверное, не очень хорошо так сравнивать, но вот говорят, что милыми бывают разные зверушки – котята, щенки, а ведь дети милее в сто раз. Такие смешные и добрые. А я знаю, что в каждом взрослом человеке тоже сидит ребенок, из которого он вырос. Ведь все же помнят, как они были маленькими, играли в куклы и любили маму. Вот этих детей в людях я и люблю. А интересные потому, что я знаю, как с ними управляться, еще в детстве научилась. Бывает человек злой или недовольный, а я умею ему такие слова сказать, чтобы ему сразу полегчало. Конечно, встречаются и совсем нехорошие, но очень редко, и я просто стараюсь с ними не разговаривать, а сразу… ну, неважно”.