Новая - [7]

7

Для создания оптимального опорного момента бурить скважины следовало под углом не менее сорока градусов, но в таком случае не удалось бы вовремя убирать породу. Тогда решили пробурить винтообразную штольню протяженностью километра в четыре и выйти на основной пустотный анклав, который разветвлялся на множество ходов и цепочек пещер. После катастрофы арайцам предстояло все это еще расширить. Короче: необходимо было поднять на поверхность миллионы кубометров пустой породы!

«Ромул» перебазировали на другую стартовую площадку, поближе к месту главных событий. Поэтому первый аннигилятор удалось перебросить и пустить в дело уже две недели спустя. Каждый выброс энергии в считанные секунды превращал в газ огромные массы горной породы. В тоннелях люди работали не иначе как в тяжелых скафандрах, ибо горячие газы рассеивались крайне медленно. Ни о какой свободе передвижений не могло быть и речи…

Взрывы производились в исключительных случаях. А после них тысячи арайцев кровоточащими от порезов ладонями насыпали во что попало землю и щебенку, чтобы вынести на поверхность. Биологи тем временем занимались подбором растений, которые могли бы жить под землей: это хоть как-то решило бы проблему питания… О серьезно поставленных научных опытах тут говорить не приходится. Ученые, не знавшие точно, с какой именно ситуацией арайцам придется столкнуться в действительности, вынуждены были делать ставку на счастливый случай, на озарение, на удачную находку.

Лармонт предложил использовать для производства продовольствия гидропонные резервуары и синтезаторы «Ромула». С их помощью на первое время можно было обеспечить в крайнем случае тысячу человек, но отнюдь не пятнадцать-двадцать тысяч.

— Нормен ярился, как безумный, оттого что Мирел, наш биогенетик, топтался на месте со своими искусственными грибами. Мирел полагал, что в результате ряда мутаций ему удастся приспособить грибницу, быстро созревающую на поверхности планеты, к условиям подземного существования. Тогда грибы стали бы основным продуктом питания арайцев. Но за такой короткий период времени…

Лицо Ведены было спокойно.

— Мы далеко не сразу поняли, с чем в действительности связано предложение Лармонта. Даже я первое время видел только подземные помещения и тоннели. — Дангисвейо холодно усмехнулся. — Я себе даже представить не мог, с какой скоростью аннигиляторы сделают свое дело. Там, в космосе, когда приходилось уничтожить случайный метеорит, ничего подобного я не видел. Ну, вспыхнет на секунду какое-то облачко — и заметить не успеешь. А тут, под землей…

Он со значительным видом надул щеки и медленно выпустил воздух.

— Словом, эти подземные работы оказались даже еще не половиной дела. А что потом началось… Сколько всего нужно было узнать и понять арайцам, чтобы выжить! Знаний, знаний вот чего у них не было! А как объяснить, если в большинстве случаев им не известны простейшие причинно-следственные связи? Возьмем, к примеру, радиоактивность… Да что там! Приходилось показывать, как смазывать машины и механизмы, которые мы им оставляли. Тысячу раз вдалбливать, как действует система вентиляции. Или как удобрять перенесенную сюда почву естественным путем… Даже понять, почему нельзя разжигать костры в пещерах — чтобы не задохнуться от недостатка кислорода, они не могли. Им пришлось бы перейти на сыроядение… Эх, да мало ли!..

Даже сейчас от воспоминаний о пережитом на Аре у Дангисвейо выступил холодный пот на лбу.

— Чем мы в сущности занимались? Пытались за считанные дни пройти путь тысячелетий! И чем больше вопросов отпадало, решалось, тем более серьезные проблемы вставали перед нами, пока мы не осознали, что все наши усилия в конце концов окажутся тщетными. С таким же успехом мы могли бы преспокойно сидеть сложа руки, а в назначенный час улететь на Землю. Что проку в знаниях и даже в средствах, когда нет времени для их применения! Нет, и все тут!.. Данные компьютера были однозначны: начиная с определенного уровня новулы, все шансы на выживание равны нулю. Не говоря уже о новой…

— Ты способен переложить ответственность за решение на машину? — возмутилась Ведена. — Бездушный аппарат не в праве ничего решать! Это дано только людям, слышишь? Людям! Но не таким холодным эгоистам, как ты, которые думают исключительно о себе! Тяжело дыша, Ведена откинулась на спинку кресла.

— Неужели ты этого не понимаешь. Гирл? Жизнь без борьбы это пустота, предательство по отношению к самому себе!

Дангисвейо упрямо покачал головой.

— Тебе известно далеко не все. Кое о чем бюллетени умалчивали. Когда арайцы поняли, что Чирна взорвется и что за этим последует, тысячи наиболее пожилых из них покончили с собой. Из страха. А может быть, чтобы оставшимся было легче выжить. Мы обнаружили их трупы. Они перерезали себе горло, протыкали острыми камнями сердце, одна женщина вспорола себе живот… Это было убийство, и повинны в нем были мы…

Ведена закрыла лицо руками.

— Тебе легко говорить о трусости, о предательстве по отношению к самому себе, — в его голосе прозвучала издевка. Здесь это просто. Тебе не пришлось видеть их мертвецов. А у нас все внутри переворачивалось… Да, ты права. Я и за это ненавидел Лармонта. Я обязан был противиться его планам, не брезгая никакими средствами. А меня это показное великодушие — как же, спасение младших братьев по разуму! — укачало, как младенца колыбельная песенка. Катакомбы, подземные пещеры… Курам на смех! — Дангисвейо разозлился не на шутку. — Даже при самом удачном исходе мы оставили бы их в жалчайших условиях. Двадцать тысяч существ, страждущих без воздуха, света, пищи, воды, навсегда лишенных естественных условий жизни мы запихнули бы их в тюрьму, только и всего! И в ней бы они погибли, рано или поздно. Были бы погребены заживо. Нам следовало бы ничего им не говорить и ничего не предпринимать. Улетели бы — расстались друзьями. Зарождение1 новой ошеломило бы их, ни о чем не ведающих… Погибли бы в результате природной катастрофы…