Новая книга ужасов - [286]

Селкирк невольно втянул голову в плечи, припомнив тяжелые дядины оплеухи.

– Добрейшей души человек, – говорила она, не замечая отвисшую челюсть слушателя. – Он меня впустил. В мастерской было так тепло… Мне показалась, что он просто жизнь мне спас. Вернул мне мое тело. Пока я отогревалась, мистер Селкирк, презрев завывания метели, обежал весь город, созывая людей. Пришли многие: матросы, китобои… Отец Чарли и старший из братьев Кендаллов. Собралось человек пятнадцать, не меньше. Большинство их тут же сели на лошадей и поскакали на мыс. Ваш дядя дал мне две кофты и оверкот, и сам пешком отправился со мной в обратный путь, убеждая, что все будет хорошо. Уже на подходе он добавил, что парней наверняка теперь сняли с мели, и сейчас они живехонькие дожидаются дома.

Селкирк решил, что женщина безотчетно приукрашивает свои воспоминания. Его дядюшка – добрейшей души человек? Как же! Дядя был нелюдимом, если с кем и разговаривающим, то о литье свечей. Сама мысль, что он пустит кого-то греться в свою мастерскую, потом, рискуя жизнью, бросится поднимать город, и это все только для того, чтобы спасти богатенького бездельника, выглядела полнейшей чушью.

Впрочем, к тому времени, когда отец отправил Селкирка в Уинсетт, городок уже загибался. Дядюшкина жена умерла какой-то странной смертью, о которой предпочитали не распространяться. Может, и правда его дядя прежде был другим? Хотя вероятнее всего, он был тогда не только сварливым выпивохой, но еще и старым распутником.

– До маяка мы добрались уже в сумерках. Старший Кендалл и четверо моряков четырежды пытались доплыть на шлюпке до косы, но прибой выбрасывал их обратно на берег. Теперь они грелись внутри, чтобы не подхватить воспаление легких. «Завтра, – сказал мне один из них. – Даст бог, завтра мы до них доберемся, лишь бы парни продержались». Едва он договорил, мистер Селкирк, – это было перед тем, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, – буря на минуту стихла, и мы их увидели. Они действительно были там.

Единственная слезинка скатилась на ее правую щеку. Миссис Марчант перешла на едва слышный шепот.

– Это казалось даром небес, словно увидеть любимого в раю. Я выбежала наружу, принялась кричать, прыгать, размахивать руками, но они, конечно, не услышали. Да и не до того им было. Они что-то делали на палубе. Я сразу узнала Чарли. Он сидел на баке, укутанный во множество одежек и в чьей-то чужой шапке. В тот момент Чарли походил на мою монахиню, мистер Селкирк, – она слабо улыбнулась. – Ту, у которой лицо скрыто под бандо, помните? Я еще держала ее на коленях. Эту куклу я сделала в честь тогдашнего Чарли.

Селкирк в недоумении уставился на нее. Она что, празднует эти события?

– Братья Кендаллы возились в средней части судна. Их рыжие головы сияли на фоне окружающей хмари, словно два солнышка. «Воду откачивают, – сказал отец Чарли. – Судно, должно быть, дало течь, вот они и пытаются удержаться на плаву».

Хотя улыбка миссис Марчант померкла, она полностью не исчезла с губ.

– Я спросила, как долго они смогут это продолжать. На самом же деле меня беспокоило, сколько часов они уже этим занимаются. Несчастные, прекрасные мальчики. Небо прояснилось всего на какие-то считаные минуты, из-за горизонта наползли новые тучи, и словно морское чудовище восстало из яростных волн. Однако прежде чем снег и мрак скрыли от нас кораблик, ребята распрямились и разом посмотрели… Простите меня, мистер Селкирк.

Слез Селкирк не видел, а она не вытирала лица. Просто сидела в кресле, тихонько вздыхая. Он растроганно смотрел на миссис Марчант.

– Старший из Кендаллов, стоявший рядом со мной, прошептал: «Эх, где ж ваша снаряга, братцы?..». Кендаллы… Понимаете, они сняли верхнюю одежду. Тут только до меня дошло, почему я вижу их волосы. Они продолжали откачивать воду, но шапок не надели. Я всю жизнь прожила среди моряков, мистер Селкирк, все мужчины из моего рода ходили в море задолго до того, как мы прибыли в эту страну. Мой отец, прежде чем послать за нами, плавал тут китобоем. Так что я хорошо знала, что это значит.

– И что же?

– Кендаллы сдались. Сдались, хотя до берега оставалось каких-нибудь сто ярдов. Наверное, решили, что так и так не переживут ночь. Помощь должна была подоспеть до рассвета, и никак иначе. Либо остатки судна затонули бы, либо их убил бы холод. Они просто ожидали своего конца, не от того, так от этого. Но не Чарли, только не мой Чарли! Он не запрыгал от радости, просто прижался к лееру, но я-то знала, что он меня заметил, мистер Селкирк. Чувствовала это. Сколько бы шапок не скрывали от меня его глаз, я всегда чувствовала своего Чарли. А потом опять пошел снег. И наступила ночь. Когда мы их увидели в следующий раз, они цеплялись за такелаж.

Селкирк уже распрощался с надеждой покинуть Уинсетт до утра. В конце концов, система функционирующих маяков и обученного персонала, в которую Служба маяков вложила столько труда, могла и подождать лишний зимний денек.

– Это произошло в полдень следующего дня. Шторм был капризом природы. А может быть, он вообще не имел отношения к природным явлениям. Иначе как объяснить, что столь сильный ветер не смог прогнать тучи? Казалось, этих мальчиков сжала в своих ледяных когтях метель… моего мальчика… И не желала выпускать добычу. Те из моряков, которые еще не слегли в лихорадке, пять раз пытались до них добраться, но не смогли отойти от берега дальше, чем на пятнадцать ярдов. Ледяной дождь был похож на адские стрелы. После последней попытки большинство собралось внутри маяка, я пошла приготовить им чаю и проверить больных, а заодно унять Луиша, лаявшего с самого рассвета. Тогда-то я и услышала крик отца Чарли. Выбежала наружу. Никогда, ни до, ни после, я не видала подобного света, мистер Селкирк. Снег и ветер отнюдь не утихли, тучи низко летели над морем, однако судно, на котором были наши мальчики, было прекрасно видно. Они продолжали цепляться за такелаж. Братья Кендаллы надели свои шапки и куртки, закутавшись как можно плотнее, и сидели, продев руки между вантами. Чарли забрался повыше, скрючился и, опустив голову, глядел то ли на братьев, то ли на палубу. Я надеялась, что они беседуют друг с другом или поют песни, чтобы поддержать дух. Потому что их судно… Вы когда-нибудь видели зыбучие пески, мистер Селкирк? Так вот, все было совсем так же. Просвет в небе длился минуту, не больше. За это время судно погрузилось в воду чуть ли не на фут. Тонущий корабль – единственное, что там еще двигалось.