Nova Galaxies. Угроза из пустоты - [25]
— Давай координаты места в портовых башнях и аванс, — я сделал, как он сказал. После того как подтвердил приход кивком своей головы продолжил. — Завтра в полдень по местному времени у твоей портовой башни.
— Буду ждать, — пожав руки или лапы, даже сам не знаю, что у нас, я отправился к кабине лифта.
Недолго ожидая, она прибыла, привезя обратно толпу смертоносно орущих детишек. Они вновь меня придавили к стене и промчались прочь.
Вернувшись обратно в питейное заведение, я занял один из столов. Всплывшее меню предлагало огромный выбор блюд. Загвоздка заключалась в том, что я не понимал, что таится за всем этим. Выбрав наугад, ждал, оглядываясь по сторонам.
Рядом огромные медведе подобные игроки выпивали большими чарками и громко обсуждали боевые тактики. Другие мои соседи, состоящие из солянки различных видов, спорили о важности местной партии в жизни населения. К моему столу подлетел дрон, опустил блюдо и выпивку на столик.
Блюдо странно выглядело. Похоже на суп, но только цвет менялся. Что-то плавало, но мне было неизвестно что это. Чарка с безалкогольным содержимым единственное что не вызывало у меня сомнений.
Открыв маску мои ноздри, чуть было не разорвало в клочья местными запахами. Даже в глазах помутнело.
Это смесь животных ароматов с алкогольными парами затуманивало рассудок. Даже кажется, глаза начинали слезиться. К такому нужна привычка, причем выработанная несколькими неделями.
Отодвинув тарелку с неизвестным супом, схватился за чарку. Сделав глоток, мое горло обдало прохладой. Маска закрылась. Вдох. Выдох.
Как замечательно дышать чистым воздухом. Увлекшись рефлексами дыхания, не заметил, как ко мне подсели.
— Здравствуй, — тихо сказал незнакомец. На это я дернулся не произвольно, но как показалось, все же испугался.
— Это ты? Как? У тебя был корабль? — я искренне не понимал, как он смог добраться.
— Думаешь это важно?
— Думаю да, мне бы не пришлось красть и прочее.
— Теперь у тебя есть корабль, как я вижу, еще и костюм. Разве плохо? — искренне недоумевал бывший заключенный.
— Ну, это так, да, — задумавшись, решил не мучить его лишними вопросами и сетованиями. — Так кого или что мне искать на этой планете?
— Покажи свое лицо, — спокойно сказал собеседник.
— Зачем? Я думаю не надо. Тут такие ароматы, что круче всякого нокаута.
— Покажи, — настаивал тот.
Маска отъехала. Запахи вновь ударили по носу.
Какого черта он хочет? Голова даже кружиться. Вскоре местные вновь меня приметили. Одни начали шептаться, другие прятали свои четыре глаза, как только я взгляну на них. Третьи и вовсе скалились.
— Видишь? — спросил семьдесят пятый.
— Они все знают меня. Нет, они знают мою расу, — меня словно ударили по голове. Я мог спросить о пластине у любого.
— Не совсем, а что ты видишь в их глазах?
Те, кто прятал глаза и шептался, испытывали страх, но не интерес. Их лица менялись. Мимика выдавала. Они видели вместо меня, что-то противное, омерзительное, ужасное. Те, кто скалился, проявляли гнев.
— Ненависть, — заключил я.
— Верно, — подтвердил собеседник.
— Почему они ненавидят мою расу? — я продолжал смотреть на ненавистников, забыв о запахе.
— Им не повезло столкнуться с ними, однажды, очень давно. Только ненависть живет веками и передается из поколения в поколение. Они никогда не видели таких как ты? но знают, как ты выглядишь.
— Что это за раса такая? Где их найти?
— Одна из древнейших рас, насколько мне известно. А вот найти их будет очень сложно. Их никто не встречал много веков.
— Замечательно, надеюсь, мне не нужно будет отдуваться за всю мою расу?
Ответа не последовало.
— Создал на свою голову…
— Насчет твоей плитки. Ты отправишься на планету Вотли. На этой узнал, что тебе следовало. И еще, зови меня Оутнар.
— Рад знакомству, Сильвер, — немного растерялся. — Я летел сюда только ради того что бы посмотреть на эти лица?
— Да.
— Бред. Сразу рассказал бы и все.
— Такое нужно видеть самому. Я найду тебя, когда потребуюсь, — он встал из-за столика, кивнул в знак прощания и медленно отправился к выходу.
Я скрылся за маской. Остался подумать, сам с собой, скрываясь от лишних глаз за оболочкой костюма. Местный не переставали общаться, поглядывая на меня. Меня не покидала мысль, что я впустую прибыл сюда. Просто так, из-за прихоти вышедшего из ума заключенного.
Продолжая находиться у всех наведу, я стал раздражать местных разгоряченных обитателей. Один из тех, что скалился на меня с тех самых пор, как я показал лицо, оказал мне честь своим присутствием.
Твердой походкой подошел ко мне довольно крепкий четырехглазый синий филин. Опустив свои руки, сжатые в кулак на столик, мерзко улыбнулся.
— Проваливай грязный Атрак. Тебе тут не рады.
— Я вижу, что понравился тебе, — не желая входить в дискуссию и искать проблем, встал. К нему подошли еще двое в поддержку. — Уже ухожу.
Так и не притронувшись к супу, обошел их по дуге и вышел наружу.
Стоя недалеко от входа в заведение размышлял о дальнейшем. Нужно найти место для ночлега, а можно вернуться на свой корабль и остаться там. Во всяком случае, мне придется ждать завтрашнего дня.
Со спины послышались шаги. Обернувшись и не успев ничего увидеть, получил удар в висок.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.