Норильск - Затон - [19]

— Дизеля не нужны? — вдруг предложил Мозговой.

Обалдевшие офицеры переглянулись.

— С трудом верится в такую удачу, мы не откажемся. Два потеряли, — подал голос обрадованный комбат.

Мозговой посмотрел на ребят и спросил:

— А остальные?

— Спасли, — ответил ему не стройный хор.

— Тогда по рукам. Не ругай прапорщика командир, мы тут с ним посидели немного. Ностальгия.

— Я учту, — щёлкнул каблуками Седлер.

Но Мозговой вдруг встал. Замполит напрягся: «Как бы не передумал насчёт помощи». Но тот заговорил о другом:

— Вспомнил, сейчас, как первые дизеля сюда таскали, станки токарные, слесарные, столярные, фрезерные и рельсы. Разгрузка была, страшное дело, я вам скажу. В кино это снять будет невозможно. За каким хреном это нужно было тягать по воде на баржах, не дождавшись зимы, не пойму. Люди, как муравьи, гинули под брёвнами, что использовали катком. С барж катили, да и потом при подъёме в гору. Расплющенные руки, раздавленные ноги, такая мелочь. Изувеченные люди падали в ледяную воду, как прихлопнутые тараканы. В гору подъём был такой…, страшнее казни не придумаешь, мы их туда, а оно всё обратно. — Заметив опущенные головы ребят, Мозговой улыбнулся. — Поможем, не кручиньтесь так-то уж. Армия-то своя, как-никак. Дам я тебе дизеля майор и на гору доставлю, чтоб солдатиков твоих не подвергать опасности.

— Командир, приглашай гостей при случае, как-нибудь на уху, — подсказал майору Никитин, пхнув под локоть.

Тот с подлетевшим замполитом засуетился:

— Конечно, Тимофей Егорович. Приезжайте, мы будем очень рады, — заторопился Седлер. Замполит дышал ему в затылок, подсказывая.

Мозговой подумал и кивнул:

— Может, и попрошусь, майор, последний раз уху полярной солнечной ночью ложкой из ведра похлебать.

— Без проблем.

А бывший зек «Затона» кивнув на вышку, вздохнул:

— Надо завязывать с этой ностальгией. Что-то тяжелее и тяжелее мне здесь становится бывать, старею видно. Правда, говорили тогда, уехать надо было куда подальше. Может и жил бы как все. Семья была, дети. Нет, не смог бы, — возразил он сам себе через минуту. — Из Москвы лечу обратно, как на крыльях. Давайте прощаться, если что, звоните. — Пожал он каждому руку.

Офицеры стояли на причале до тех пор, пока мыс не скрыл быстроходный катер директора.

— Чёрт, ну, почему мы не можем жить, как все люди в мире живут? Нам непременно надо любой замес сделать на крови, — проворчал замполит.

— Крепкий мужик, — крякнул Никитин. — Сейчас таких нет. Хиляки пошли одни. Дух не тот.

— С этим можно поспорить, — возразил комбат.

— Комбату лишь бы спорить? — недовольно огрызнулся опять замполит. — Тебе больше подходило языком работать, а не паяльником.

— Чего стоим-то, пошли сынки площадку готовить, — поторопил их прапорщик, прекращая бестолковый спор. — Цемента у нас навалом на складе. Щебня в прошлом году баржами навозили, вон на берегу, куча белеет, только вози. Кстати чем?

— Предлагаю насыпать в мешки и возить машиной, на что-то уже так доставляли, — загорячился начальник штаба.

— Не несите околесицу, бортовую подгоним и накидаем. — Отмахнулся от идеи начштаба Илья.

— Размеры плит вам уточнили? — не упускал нить дела прапорщик.

— Да, — идёмте на месте всё посмотрим, — развернулся к горе Илья. — Чего тут на пальцах объясняться. Не ровен час, замполит с комбатом должностями не глядя махнуться.

— Тогда беды жди? — покашлял Никитин в кулак.

— Чего так-то? — встал Илья.

— Комбат языком работать может, а замполит паяльником нет.

Замполит отвернулся, мол, выслушивать неслыханную ахинею из уст прапорщика не желаю. Комбат примерно с таким же выражением смотрел в другую сторону.

Остальные посмеиваясь переглянулись. Седлер подозвал дежурного и вызвал машину. «Не ногами же в такую даль топать». Прапорщик прав, надо работать, от болтовни дело с мёртвой точки не сдвинется.

Неделю занимались заливкой фундамента и бетонированием площадки под дизельную. Но, как только раствор, затвердев, превратился в основание для дизельной, над дивизионом загудел вертолёт. Он плыл над тундрой огромной птицей или стрекозой, кому как больше нравится, таская плиту за плитой на весу. Кружа над «Затоном» огромным чёрным вороном, он не давал никому покоя. Снижаясь до предела над площадкой, давая возможность отцепить плиту и освободившись, взмывал в небо, летя опять за новой ношей. А опущенный на землю груз, тут же подхватывала, обступив и поддерживая с двух сторон, сотня мужских рук. Подлаживая уже к укреплённой, стоящей прочно и надёжно соседке. Несколько дней не смолкал тот железный скрежет и гул. Мозговой дал трубы, уголок, крышу. Вертолёт, выполняя свою часть работы, как вьючная лошадка, возил всё это богатство на тросах. Поначалу бегавшие смотреть это чудо, срываясь на каждый гул, офицерские семьи, к концу перевозок, попривыкнув, не обращали на грохочущую над городком птицу никакого внимания. Дизельную собрали довольно-таки быстро. Прежде чем опустить крышу, поставили во внутрь подаренные дизеля, общими усилиями закатили туда же и свои спасённые. Радость играла у мужиков в глазах и раздариваемых по делу и авансом улыбках. Когда дизельную запустили все ликовали. «Затон» облегчённо перевёл дух, из этой проблемы удачно выпутались. Жизнь потекла в обычном ритме военного дивизиона и боевой готовности.