Норби - [5]

Но только на первый взгляд…

«Этуаль Солитэр» постарше и «Рица», и «Мьюриса». Его открыли в 1840 году вскоре после признания Францией независимости Республики Техас. Техасцы и открыли, под крышей отеля даже разместилось торговое представительство. Первые годы жизнь там кипела, но потом Техас стал 28-м штатом.

— Приехали, мой генерал! — доложился шофер. — Теперь во двор?

Задумался! Только и слышал гул мотора — мы явно ползли на подъем. За окном — невысокий каменный забор и открытые ворота, как и было сказано.

— Во двор! — кивнул я, вспомнив план, виденный еще в Вашингтоне. — Входа с улицы нет.

Техасцы народ храбрый, но предусмотрительный. В первые годы независимости горячие мексиканцы находили своих врагов даже в Париже.

Авто рыкнуло от души, вкатилось за стены и, в последний раз вздрогнув, умолкло. Двор оказался двориком, двум машинам развернуться, конечно, можно, но с трудом.

Я вынул из щели банкноту, протянул, но усач не спешил.

— Мсье! Ваши друзья могут использовать в слежке больше трех машин?

«Мой генерал» исчез без следа. Человек говорил серьезно. Следовало ответить «да», но я наградил излишне резвую паранойю пинком, причем от всей души.

— Не думаю. Две — и то много.

— Тогда слежки не было. На бульваре Маджент еще могли уцепиться, но потом — едва ли. После Шапеля точно бы потерялись. Если еще захочется покружить, обращайтесь.

Взял банкноту, усмехнулся в усы. Я улыбнулся в ответ.

— Спасибо, полковник!

Усмешка исчезла, лицо потемнело, словно отключили ночную подсветку.

— Капитан. Произведен в Крыму, в июле 1920-го.

Я открыл дверцу.

— Ланс-капрал, корпус морской пехоты. Никарагуа, 1927 год.

* * *

Громила-швейцар лениво жевал чуинг-гам, вероятно для того, чтобы больше соответствовать образу. Каким еще быть истинному американцу? На техасца не тянул, не хватало ружья за спиной и широкополой шляпы. Сейчас наверняка заговорит по-французски.

— Добро пожаловать, сэр!

Ошибся! Хоть и не совсем — акцент явно с Западного побережья. Впрочем, чего я хотел?

Теперь следовало вспомнить фамилию и имя, записанные в паспорте. Пришлось брать, что дают, поэтому с фамилией как-то обошлось, а вот имя сразу не понравилось.

— Корд. Джонас Корд. У меня забронирован номер.

Джонас — Иона. Слишком уж символично.

Сэр! Ланс-капрал Корд в чрево кита прибыл, сэр!

* * *

— Скандал очень тихий, — сказал я Леграну, — ругаются шепотом при закрытых дверях. Полетят ли головы, не знаю, но случай весьма поучительный.

— За что их так? — удивился мой друг. — Военно-морская разведка — единственная служба, которая хоть как-то, но работает.

Мы шли по центральной аллее парка Рок Крик. Недавно выпал снег, хотя на календаре уже март. Холодная, долгая зима… Парк пуст, что меня полностью устраивало. В служебном кабинете о таком не переговоришь.

— Работает хорошо, — согласился я. — За это и пострадала. В Белом Доме узнали, что Президент исключен из числа получателей наиболее важных сводок — тех, что с «синим» грифом.

Легран негромко присвистнул.

— Значит, у ФДР протекает?

Отвечать я не спешил. Впереди был мостик, каменный, декоративный. Через ручей можно просто перешагнуть. Мы дошли ровно до середины.

— Протекает, — согласился я, останавливаясь. — ФДР — человек общительный и верит в дружбу. Странный идеализм для человека с его опытом. Шпионов среди гостей Овального кабинета нет, но болтуны точно имеются. Вот моряки и подстраховались. Теперь их будут линчевать, но с выключенным звуком. Как в немом кино.

— И какая из этого мораль, Норби?

Я поглядел на темную воду, струящуюся среди мокрого снега. Зима была холодной, весна ожидается ничем не лучше. Синоптики обнадежили — тепло придет не раньше мая.

— Тебе нужна мораль, Николя? Изволь. Конспект полностью готов. Сегодня ночью его перепечатали в четырех экземплярах. Я сидел рядом с машинисткой, а потом лично сжег черновики и копирку в камине. Затем попросил принести кочергу и размешал пепел.

Легран покачал головой.

— Однако! Странно, что ты не застрелил машинистку. С тебя станется.

Миссис Симпсон служит у нас уже четверть века, и ей я верю почти как самому себе. Но только почти. Титульный лист и первую страницу напечатал сам — и тут же спрятал в сейф.

— Помнишь адреса рассылки? Первый и второй экземпляры — Президенту и Государственному секретарю. Так вот, Николя, ФДР свой экземпляр сейчас не получит. Только после того, как события станут необратимыми. С Корди Халлом[9] я уже договорился.

Николя дернул щекой.

— Тогда следующим линчуют тебя. Или засунут головой в президентский камин.

— Наверняка.

Легран долго молчал, затем повернулся, взглянул в глаза.

— Между прочим, Норби, полный текст Конспекта ты мне так и не показал.

Я выдержал его взгляд.

— Естественно. А ты как думал, Николя?

Моего друга все называли Ником, по документам он был Николасом, но с первых же дней знакомства я начал именовать его по-французски. Легран не стал возражать. В конце концов, он из Акадианы, а я из штата Монтана. В Скалистых горах до сих пор не забыли своих французских предков.

5

Тропинку рассек узкий, в полшага, ручей, и гимназист, помыв флягу, набрал свежей холодной воды. Умылся, попытавшись отскрести кровавые пятна на кителе, немного посидел у журчащей воды — и зашагал дальше. Лесная тропа вела точно на юго-запад. Если не спешить и вовремя отдыхать, за день можно уйти далеко. Боль никуда не делась, но и не мешала, словно непослушная собачка на поводке. Не слишком удобно, но идти можно.