Нора - [21]

— Не хочу. Латынь старый язык. Годов много, голова одна. Нет старому места. Старое — вон.

Марек невольно расхохотался.

— Ну, Александр-бань, ты меня извини, нo теперь я понимаю, откуда пошли анекдоты про чукчу. Ты специально притворяешься?

— Ты, Марек, ерунду говоришь. Я не чукча — был народ нунгкан, теперь такого нет. Я не притворяюсь — я всегда какой есть, и такой большим людям нравился. Лао Цзы говорил — умный, далеко пойдешь. Александр Македонский сажал на подушку, говорил как с большим человеком, собственное имя пожаловал. Даже Владимир Ульянов признал. Только Соранскому не угодил.

— Обидчивый ты, Александр-бань. Вроде мы с тобой не теплокровные уже, чего горячимся. Может, вообще все попусту, может, ничего с ней не случилось?

— Вон, смотри, месяц, ее батька, красный весь.

— Атмосферное явление.

— Соранский, ты ее сколько годов знаешь? Двести тридцать шесть, да?

— Ну и голова!

— Видишь? А я когда ее в большой дом привел, с того дня шесть тысяч годов. Может, на год больше, на десять меньше, разницы нет. Была большая красавица, таких у нас не было. Я очень богатый был, свои стада выводил поутру — от горизонта до горизонта, все мои стада. Ее Лунглэ звали. Всех жен бросил, только с ней был. — Маленький человек зажмурил щелочки глаз, говорил, вспоминал. — Потом вижу — плохо со мной, есть не желаю, только кровь желаю. Старый слуга говорит: странный ты стал, Нгоньма-бань. Я его убил и кровь выпил. Потом плакал горько. А ее выгнал, сказал: ты принесла беду роду Нгоньма, нo я тебя не убью, ты красивая и добрая. Уходи, не живи в моем доме. Тоскую теперь. Людей нунгкан нет, погода другая, там холод большой. Из всех Нгоньма один я остался. Шесть тысяч годов. Я все время знал, где она, как она. Как собака след берет. Я тебе говорю: беда с нашей Магдой.

…Одним ударом взломали белую фанерную дверь, и в двухкомнатной квартирке на улице ха-Поэль оказались двое: ссутулившаяся, напряженная Галина с острой деревянной палкой в руке, и двухметровый, в тельняшке, Дато Сионидзе, бывший вице-чемпион Кутаиси по боксу среди юниоров-тяжеловесов, а ныне владелец известного на всю Хайфу магазина «Русские страницы». Он был вооружен кочергой. Володю оторвали от Магды и швырнули в сторону. Ребром он ударился об угол тумбочки. Тумбочка треснула. В грудь Магды уперлось острие палки. Володя вдруг, посреди большой боли, догадался, из какого дерева она сделана. Некстати полезли в голову строчки из читанного давным-давно поэта Глазкова: «…но в садах Иорданской долины, по проверенным данным ботаники, не росло ни единой осины…» Не растет. А Иуда умудрился повеситься. И эта вот — нашла…

Меж тем рядом с ним происходило позорное дело. Мы не будем его описывать подробно, поскольку хотим в будущем перечитать наше повествование, а такого мы принципиально не читаем; говоря вкратце, маленькая и на первый взгляд совершенно безвредная Галина Киршфельд долго и со вкусом убивала Магду Соранскую, от неожиданности даже нисколько не сопротивлявшуюся; и, наконец, действительно ее убила. По-видимому, совесть Галины все же протестовала, и она глушила свою совесть непрекращающимся, монотонным воплем: «ты — не человек! Ты чудовище!» Умирала Магда, как все люди, из последних сил крикнув что-то вроде: «Не грусти, Володька, живи с кайфом». Она пыталась сказать еще что-то, нo ей уже не удалось. После смерти тело Магды неожиданно исчезло, к великой радости Дато Сионидзе, который уже ломал себе голову над предстоящим сокрытием следов.

…- Береги мою Нору. Понял? Запомнил адрес, Александр-бань?

— Все понял, все помню. Тебе пора.

Марек окинул взглядом комнату, затем спокойно вылетел в ночное окно и растворился в воздухе.

2. Новый год в сентябре

Злодеяние на улице ха-Поэль произошло 24 сентября 1995 года, когда живущие вокруг верующие евреи готовились встречать Новый Год от сотворения мира пять тысяч семьсот пятьдесят шестой. Конечно, многое — дa хоть шеститысячелетний собеседник Марека — заставляет нас задаться вопросом: а как же это? Люди менее искушенные сочтут верующих евреев дураками, их исчисление — предрассудком, а подготовку к Новому Году — пустой тратой времени; таким образом менее искушенные люди решают большинство вопросов, становящихся на их пути. Мы же предпочитаем сомневаться в собственных мыслях, чем в чужих; посему сделаем предположение, что у верующих евреев, например, по-другому течет время. Достаточно оригинальное предположение, в духе современной физики.

К Новому Году готовится старшекурсник медфака Беэр-Шевского университета Хайчик Рахамимов: он привез на каникулы в Ор-Иегуду свою новую пассию по имени Смадар.

В молельнях по всей Святой Земле продувают роги-шофары, припоминают последовательность звуков, открывающую небесные врата. Не протрубишь — не откроются врата, мир не получит благословения. У нормальных людей Новый Год — праздник, а у евреев — работа.

А системный администратор К. в новогоднюю сентябрьскую ночь остался на работе в прямом смысле слова. Он сидит у компьютера и следит, чтобы ничего не испортилось в праздничную ночь. Один-одинешенек в большом здании завода микроэлектроники — ну, например, в городе Йокнеаме, под той же Хайфой. Прямо на монитор ставит администратор К. праздничные свечи, зажигает их и молится. Вначале — обычный текст из молитвенника, потом — свой, необычный.