Номинация «Поэзия» - [5]

Шрифт
Интервал

очередным продления
своеобычия пород
почвенных ради теперь выхолощены
но упорядочены не вызывать в памяти дабы свидетельства
инакообитавших на заселённой
ныне территории
не пробуждать утраченных значений но
предъявлять понятное
вместо руин извлечённых частично запрятанных в склон
прослойками туфа
почвенный изнутри послушными расчерчен профиль от палой
перегнивать останками
предполагающей листвы
выпуклый мягкий под ним выпраставшийся
дерн под прогалинами где переход к зыбкому глубже где смешаны
коричневато чёрный с мучнисто белым
ярус помещается
мелкозернист к поверхности отмерший слой
за другим подъемлется
плодонося через толщу породы втоптавшись в неё
за стенами прежде
многие свезены покоились в разбухшем грунте сюда же
кто второпях опознан был
тех с безымянными внутри
верхнего слоя затем пригородами
и поселениями плотно покрыв там помещали дальнейшие
препроводя останки к колодцам ямы
роя где ни попадя
прочих туда из города слагая не
указав надгробием
где кто лежит не приметив иные на склоне места
морщины рельефа
схмурены по краям поверхности заросшей садом чащобой
пиний травы расчерканы
исполосованы промеж
нитками вьются стволов выстроенные
в гущу закопанные тропы теперь около прежних некрополей
располагались чьи-то среди жилища
зарослей кустарника
известняка и нынешней возникшей вне
тишины спокойствия
сгладив ландшафт порождая постройки дорожки дворы
потом появились
линии вертикалям вторящи стремящим кверху затылки
опорожнить влекомые
переворочанную глубь
плоскости встали дома спрятавшиеся
между развалинами прежних вокруг пустошей возле фундаментов
и полуглыб где вспряла над смыслом память
загодя конструкцию
предположив несущую того что есть
первоочерёдное
перед другим по порядку под кожу вживляясь ему
продолженным вместо
точного промежутком времени насытив землю скрепляет
пласты руин с остатками
невосполняемый процесс
лепки вершимый поверх судорогами
звука оставленного кем-то внутри сдавленный вертит окружности
перемещает ткани затем сличая
прежние строения
с тем что теперь поставлено на каждый склон
скорлупы надтреснувшей
сладив вокзал привокзальную площадь скульптуры людей

повторение эдипа

в плотные вмешавшись волокна
шелухи толщина которой
с возрастом увеличилась
внутренность исследуя сферы
острием расщепляя сетку
тесную эпителия
скользкую минуя сетчатку
в стекловидный и влажный сгусток
зрительный надрывая нерв
ввинчена ударом наотмашь
от застежки игла в глазницу
жертвуя наблюдением
должного и дальше смиренно
исполняет сюжет а после
действие повторяется

иное ходит то стоит

здесь поодаль либо затмивши зыбкий
на подставке гладкий экран в каком бы
спрятать лица но поместили в раму
скопище масок
зритель каждый ходит стоит и дышит
хмуро возле входа скуля и скаля
зубы тихо ждёт размышляя вот им
дверь отпирают

хранилище

стен унылых вдоль завозят в помещение
где повсюду на больничных койках лёжа те
средь немых быв симметрично сшитых накрепко
дни длить тщетно предпочетших распознав нутро
форм пространств и мер пространства русл поверхностью
поглощённых влаги сеять обходя вокруг
всхлип свой снулый в тьме теряться с ней не свыкнувшись
кто под простыни в укромных чащах свален внутрь
оказался по итогам а уйти не смог
стен шершавых вдоль ведомы прежде будучи
по кроватям гнёт законов тяготения
и распада ежечасно на груди неся
накрывая веки марлей хрип лежат сглотнув
неспособны на ступни встать распрямиться ни
опереться весом хрупким о конечности
из отверстых челюстей глух меж губ стиснут гул
протяжённый от прохода вдоль бетонных стен
к койкам в волглых окоёмах к подоконникам
к стёклам мутным что граничат с коридором где
тусклы лампы с потолка вниз жёлтый сыплют свет
изо дня в день новых груды в помещение
где промозгл стон привезённых запах с силой сжат
всеобъемлющ и с изнанки вкус слюны впитал
внутрь завозят по проходам еле тянут груз
на носилках обо швы плит об порог стуча
прочих после кто ввезён был оставался здесь
присмирен ждал прилепивши к потолку свой взгляд
перевозят молча дальше массу их учтя
а снаружи в коридорах и за ними вне
стен не слышно тех кто ходит кто считает их

хуцинь

на углу где вниз узкий спуск под землю
из тугих двух струн звуки извлекая
шелковых смычком с ним взвывает хриплым
голосом но слов не понять из глотки
что ползут перил липких не касаясь
по шлифованным желобам и трубам
жилистый старик сев на табуретке
песнь крича трясет бородой козлиной
сбоку вслед толпе мимо суетливо
но медлительно в переход плывущей
по пути плюясь схаркивая влагу
под ноги себе пряча рты в повязки
то ли будучи знаниям свидетель
тайным но изречь выразить не в силах
их значение то ли одержим став
бредом спутав сплошь мысли повторяет
нечто по слогам собранное скопом
в плотный текст из недр черепной коробки
запечатаны веками незрячи
вогнуты глаза лысина лоснится
от жары струясь пот ползет на щеки
покрывает лоб заплетаясь губы
от усталости воют с отстраненным
звоном струн стремясь сопрягать напевы
сумасшедший вопль алчущий продраться
в слух направленных из одной в другую
точку или песнь мудреца к оглохшим
не умеющим распознать смысл оной
шевелясь ползет растворяясь в гвалте
переулка где шелестя ступнями
говорливых сонм многоног всеяден
лотофагов вниз по крутым ступеням
организм несет свой един из множеств

Еще от автора Евгения Олеговна Баранова
Рана

Молодая поэтесса везет прах матери из Волгоградской области в Сибирь, чтобы похоронить его на родине рядом с бабушкой и теткой. Из Волгограда в Москву, из Москвы в Новосибирск и Иркутск на самолетах и затем – четырнадцать часов на автобусе через тайгу в маленький тупиковый город Усть-Илимск. Тщательно документируя ритуал прощания, осложненный бюрократической волокитой, героиня совершает путь к постижению сексуальности, женственности и смерти, а также новому способу описания этого опыта. Оксана Васякина – поэтесса, писательница, эссеистка, лауреатка первой степени премии «Лицей» (2019).


Ветер ярости

Эта книга написана в удивительном и редком «жанре»: предельно личный разговор о травме, насилии и любви перемежается с еще более личными произведениями. Такая структура дает возможность погрузиться в произведения и контекст, в котором они создавались. Тексты Оксаны Васякиной ломают привычное представление о поэзии и ее предмете. Сама жизнь, ее рутинные процессы и вещи бытовой реальности становятся поэзией. Цикл текстов «Ветер ярости», в честь которого названа книга, делает системное насилие над женщинами видимым.


Том второй

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.