Nomen Sanguinis. Имя крови - [81]

– Вы хотите, чтобы из-за меня началась война? – Маркус уставился на говорившего, повернулся к Инициатору: – Джеймс?

– Для тебя – господин, – резко развернулся к нему Беккет. – И да, ты сделаешь все, что требуется!

– Но эрл…

– Это приказ! Эрла в первую очередь. – Джеймс поджал губы. – Смотри-ка, невинность! Все, что ты изобретаешь, все, что делаешь, думаешь, для чего используется? Хватит. Разговор окончен. Выполняй.

Маркус в ужасе смотрел на Джеймса и на его улыбающегося приятеля, зная, что ему придется подчиниться, и вдруг внезапно понял, что нужно сделать. Это было так просто! И он уже думал об этом!

Выбор есть. Гвинн был прав.

– Прошу тебя, Джеймс, – сказал он и опустился на колени, закрывая лицо руками. Казалось, он даже всхлипнул.

Это вызвало ожидаемую реакцию.

– Я говорил, что ненавижу, когда ты распускаешь нюни! – Джеймс ногой свалил Маркуса и начал наносить удар за ударом. Маркус всхлипнул снова и попытался закрыть голову руками, но тут же их убрал. – Ненавижу, когда ты позоришь меня перед друзьями! – Джеймс поворошил кочергой угли в камине и с обворожительной улыбкой, с которой, как Маркус уже знал, он готовил самые чудовищные из своих забав, прижал раскаленное железо к его лицу. Завоняло паленой плотью, и Маркус зажмурился и закричал, зная по опыту, что это только распалит его мучителя. Джеймс отреагировал новыми ударами. Уже непроизвольно Маркус охнул, когда от очередного удара хрустнуло сначала одно ребро, а потом и еще одно.

– Сегодня, милый мой друг, – проговорил Джеймс, оборачиваясь к брюнету, который сидел в кресле, плотоядно улыбаясь, – мой раб решил посвоевольничать. Думаю, что его следует наказать с особым тщанием. С тем, в котором так хорош Мистер.

Темноволосый возбужденно рассмеялся и нажал на кнопку вызова.

– Что ж, это становится все забавнее. Но, милый Джеймс, он нам нужен, стоит ли сейчас?

– Джеймс, отпусти меня! – прошептал Маркус громко, зная, что его Инициатор себя уже почти не контролирует, и надеясь, что тот в запале убьет его до прихода Мистера.

Джеймс не подвел, каблуком ударив его в челюсть. Маркус сплюнул на пол кровь и осколок зуба. Не успел сделать вдох, как в дверь постучали – жаль, что так рано. Не хотелось бы, чтобы Мистер стал его последним воспоминанием. Маркус подыскивал слова, что доведут Джеймса до крайней степени потери себя. Впрочем, тот и так уже схватил молоток, и Голденблум закрыл глаза, с радостью смиряясь с неизбежным.

Приток воздуха принес запах полыни.

– Какая интересная забава. Позволите ли присоединиться? – услышал Маркус знакомый низкий голос.

В дверях стоял Гвинн, все такой же элегантный, как и несколько часов назад, чуждый этому месту, где воняло смертью и страхом. Маркус приподнял голову и тут же пожалел об этом.

Темноволосый мужчина поднялся. Он завороженно следил за Гвинном, на его лице расплылась улыбка. Не выдержав, он восхищенно простонал:

– Кто вы, мой господин?

– Замолчи и сядь, – не глядя на него, ответил Гвинн, и мужчина послушно упал там же, где стоял. – Опусти молоток, Джеймс. Да-да, я знаю, что ты имеешь на свои забавы полное право, кто твой хозяин, как я пожалею и так далее, но опусти.

Джеймс откинул молоток и вызывающе взглянул на Гвинна. Тот, не обращая внимания, сел в одно из кресел и задумчиво посмотрел на огонь в камине:

– Я неоднократно задавался вопросом, почему Вечные постоянно пребывают в поисках того, кого можно инициировать, и при этом часто так сильно издеваются над теми, кого инициировали. Не Истинные, нет, мы инициируем, чтобы создать армию, для нас вы – лишь пешки. А потом понял. Мы уже рождаемся, обремененные такими возможностями и способностями, что их даже вообразить обычному человеку сложно, а для инициированных, влачивших бремя человеческой жизни, такие сила и власть внове. Безнаказанность, безграничность возможностей даются вам, вырванным из смерти, но зачастую вы остаетесь просто людьми с желанием унижать и возвышаться за счет чужого унижения. Безграничная власть особенно заманчива для таких, как ты, садистов. Но вот он, – Гвинн кивнул в сторону Маркуса, – другой. Это же тебя злит, да? Он настолько лучше тебя, что даже ты смог осознать свою мерзость? И ты его инициировал, чтобы его болью и унижением доказывать себе свою значимость. У людей есть хоть какой-то шанс к сопротивлению – они могут, очнувшись от наваждения, уехать, даже умереть, но не твой Вечный – нет, – жестко произнес Гвинн. – И вот ты – раб, который создал раба… – Гвинн задумчиво глядел на Джеймса, покручивая кольцо. Потом перевел взгляд на Маркуса: – Ты ломаешь его, пытаешься низвести до своего ублюдского состояния, а он все равно остается другим. Он готов умереть, лишь бы не совершать зло. Показать тебе, что такое настоящая власть? Та, которой вы, Вечные, хотите, но которой никогда не достигнете? Та, которая с момента рождения разливается и крепнет год от года в Истинном!

Ничего не изменилось, Гвинн все так же безразлично смотрел на Джеймса, но тот начал трястись, его лицо покрылось испариной. Задыхаясь, Джеймс упал на пол, безрезультатно пытаясь оторвать от шеи что-то, что его душило. Он подполз к камину и, хрипя, потянулся к кочерге.