Nomen Sanguinis. Имя крови - [110]

Снова вспыхнули светильники.

Госпожа закончила танец, стоя пред Ллугом на одном колене, склонив голову. Он держал Эрешкигаль за руку, но не замечал этого. Как и другие, он не мог отвести взгляда от прекрасной незнакомки. И хотя Эрешкигаль цеплялась за него, Ллуг освободился от ее хватки и протянул обе руки Царице Ночи. Та поднялась. Энхедуанна с гордостью чувствовала, как сейчас сильна Госпожа напитавшим ее обожанием – не было никого, кто не пал бы на колени, прикажи она.

Ллуг коснулся рук Великой лбом и губами в приветствии. «Неужели решится?» Энхедуанна выдвинулась вперед.

Да, он решился.

Ллуг протягивает руку и снимает с лица Госпожи накидку, как с невесты в свадебную ночь, да так и остается стоять столбом, не в силах отвести взгляда от ее прекрасного лика.

– Ллуг из Западных Земель? – Ее голос волнует, и нельзя не откликнуться на призыв, что слышится в нем. – Приветствую тебя в отчем доме.

– Ты не назвала своего имени, – в голосе Ллуга та же сила, тот же призыв. Госпожа звонко смеется и, откинув волосы, бесстыдно показывает свое великолепное тело, что теперь не скрывает даже паутинка из лунных лучей и звездного мерцания, растаявшая в свете факелов.

– А ты не прост, Ллуг из Западных Земель! Ты можешь звать меня Иштар, что властвует над Домом своего имени.

– Иштар, – беззвучно произносят губы Ллуга, и лицо его озаряется улыбкой, да глаза вспыхивают пурпурным огнем, что озаряет небо на закате.

– Иштар, – беззвучно произносят почерневшие губы Эрры.

– Иштар, – беззвучно произносят губы Мардука, и жена его смотрит с ненавистью.

– Иштар, – гимном разносится вокруг.

Но Иштар уже исчезла, раскрыв крылья.

– Ллуг, – проговорила Иштар у себя в покоях, скидывая украшения. – Сила твоя велика, но моя куда больше. Как ты думаешь, Энхедуанна? Достойный образец, чтобы положить его к моим ногам в череде павших?

Энхедуанна улыбнулась, вспомнив необычного Великого и склонилась пред своей Госпожой и тем, что она замыслила.

Так начиналась Великая Война.

Глава 2

Сколько Энхедуанна себя помнила, она всегда была рядом с Иштар, своей Госпожой. Молилась ей в детстве, принимая ее кровь, чтобы выживать, и даруя свою для связи с богиней. Приносила ей жертвы, став старше. Войдя в пору, отправилась на Ритуал во имя Иштар и, сплетаясь с мужчиной под бой литавр и звуки труб, жарко выкрикивала имя своей Госпожи во мрак ночи. Уже став Жрицей, она отправляла других юношей и девушек на ежегодное чествование богини любви и слышала, как они, как когда-то сама Энхедуанна, тоже шепчут имя Иштар, тем чтя свою Великую. Однажды Госпожа призвала ее к себе, трепещущую и испуганную.

– Будешь ли ты служить мне вечно, дитя? – спросила она. – Согласна ли ты на чудо изменения? Согласна ли принять дар смерти и возрождения?

Энхедуанна бухнулась в ноги богине и омыла их слезами благодарности. Иштар лишь улыбнулась, подняв свою служанку и целуя ее в знак благоволения.

Энхедуанна помнила боль, что даровала ей новое тело и другую жизнь, в которой Госпожа стала ее светом и тьмой, жизнью и смертью. Всем, что было, есть и будет. Царь Саргон не был ей больше отцом, не было у нее больше братьев – лишь Иштар. Саргон и сам от выпавшей их семье чести склонил колени пред Иштар и поклялся не знать иных Великих, кроме нее.

Энхедуанне была дарована и иная милость – она была свободной Вечной.

Иштар множила свиту так же, как и другие Великие – своей кровью. Даря ее по капле, они привязывали ею людей для услужения. Создавали Вечных, соединяя кровь с ними через саму смерть, и когда те впервые открывали глаза новому миру, Великие либо тут же ломали их волю, делая рабами, либо оставляли их свободными, что было редкостью. Первые были воинством. Вторые – слугами высокого ранга, управляющими, любовниками и жрецами. Энхедуанна стала Великой Жрицей. С тех пор под ее началом был весь зиккурат: Вечные, Избранные и обычные люди, надеявшиеся когда-нибудь удостоиться милости просто взглянуть на Госпожу.

Так повелось по всей земле, с тех пор как Энлиль отделил ее от неба, а его брат Энки вдохнул жизнь во все зримое и незримое, в том числе глину, из которой создал богам человека для услужения и для пропитания. Так говорила Иштар и смеялась над Мардуком, приписавшим себе создание мира. Смеялась в лицо, напоминая, сколь недавно он появился на свет даже по сравнению с ней.

Вот только Энлиль и Энки давно пали, раздираемые братской ненавистью и соперничеством. А еще раньше ушел их отец Ан. Остались они только в молитвах людей и рассказах Великих – тех, кто застал хотя бы прижизненные воспоминания о них, и некому было поставить Мардука на место. Свирепого в своей силе, вырывающего себе земли и славу.

В отличие от многих Великих, Иштар не боялась Мардука. Как не боялась никого. Иштар могла себе это позволить, давно войдя в Круг Судьбоносных – став одной из семерых Великих, решавших главные вопросы Домов. Ох и гневались отец и мать Иштар, когда вошла она в пиршественный зал на равных с ними. А еще больше Эрешкигаль, которую обошли такой честью. Деваться Великим было некуда. Иштар была сильна, и стало невозможно не замечать этого.