Ногин - [60]
Следовательно, конспирация и еще раз конспирация. Ну и регулярные отчеты о своей деятельности. Денег немного дадим, но жить придется беднее нашего. Гуляйте по Мюнхену, друзья, а у меня номер, номер, номер!
Он кивал на прощание, вынимал из коробки новую папиросу и зарывался в бумаги.
Мюнхен нравился как архитектурный музей. На левом берегу реки Изар стояли стариннейшие шедевры зодчества: и церквушка Петерскирхе, и Старая ратуша, и замок Нимфенбург. А рядом в замысловатых подвальных залах подносили в глиняных кружках на картонных тарелочках хмельное тягучее пиво баварцев.
Но красивый готический город, приглаженный всюду с немецкой аккуратностью, насквозь был пропитан католицизмом. Садилось летнее солнце, под звон колоколов в костелах заканчивались вечерние мессы, кюре — в длиннополых одеждах и широких шляпах — замыкали шествие богомольных горожан, и все кругом погружалось в крепкий сон. Далеко до полуночи закрывались кабаре с певичками, молодые влюбленные пары прощались на мосту или под тополями бульвара. И только дюжие полисмены гулко вышагивали по каменным плитам улиц.
— Спать, Виктор Павлович, спать! — тянул домой Андропов. — Эх, и скучно в этом сонном царства баварских михелей! Я не продержался бы здесь и полгода. То ли дело Питер: одно филипповское кафе на Невском дороже всех здешних пивных!..
Накануне отъезда Андропов пошел нанести визит Вере Ивановне Засулич и изрядно волновался: старая революционерка была весьма строгой в суждениях, сложной, искренной, принципиальной, материально безразличной и такой спартанкой по образу жизни, что в небольшой русской колонии о ней поговаривали:
— Она же воплощение духа! Человек почти без плоти!
Виктор проводил друга до перекрестка и купил в киоске сытинскую газету «Русское слово». Благодаря блестящим усилиям Дорошевича и Амфитеатрова она стала столь интересной, хотя и отражала всего лишь умеренно-либеральные взгляды издателя и его резвых фельетонистов.
Он мельком пробежал глазами по большим страницам и вдруг почувствовал, как радостно забилось сердце. И, расталкивая прохожих, опрометью кинулся к Владимиру Ильичу.
— Какая новость! — крикнул он на пороге, размахивая газетой.
— Уж вы, батюшка, не двести ли тысяч выиграли по билету? — пошутила Елизавета Васильевна.
— Убили Пирамидова!
— Кто, эсеры? — Ленин вышел в переднюю.
— Да нет, свои, флагштоком по затылку!
— Нуте-с, — Ленин быстро прочитал заметку. — Какая ирония судьбы! Надя, ты погляди, что случилось в Питере!
Для тех, кто сталкивался с Пирамидовым на тернистом пути революции, уходила в небытие целая полоса жизни. С 1897 года, когда он стал во главе столичной охранки, погромы не затихали.
«Внутренний враг» должен трепетать!» — говаривал этот крупнейший в России охранник. Шесть больших погромов в девяносто седьмом году, шесть — в девяносто восьмом, восемь — в девяносто девятом, пять — в девятисотом, семь — в девятьсот первом! Герой тридцати двух походов! Он забрасывал шпионов в среду рабочих и студенчества, он не гнушался арестовывать подростков и детей, чтобы у них выпытать сведения о старших. При нем сожгла себя Ветрова и зарезался на Шпалерной не причастный к революции Костромин.
Его ждала пуля террориста. Но возмездие пришло случайно: недавно спускали в Питере броненосец «Император Александр III»; Пирамидов суетился, охраняя особу государя, который разбивал о борт корабля бутылку шампанского; налетела сильная гроза с ливнем, поднялся ураганный ветер, с броненосца сорвался флаг вместе с тяжелым флагштоком; дубиной пробило голову усердному охраннику.
Похороны закатили ему по первому разряду. Были венки от великих князей и королевы эллинов. Но самым пикантным был венок «От тайной агентуры!». Этого еще не знала Россия — венок от шпионов!
— Уму непостижимо! — хлопнул себя по колену Владимир Ильич. — Умрет министр финансов Витте, за ним понесут венок «от взлелеянных казнокрадов»; за Муравьевым, министром юстиции, — от «спасенных мздоимцев». А на гроб Николая Романова возложат венок «от тысячи и одной балерины»! Эх ты, матушка Русь!
«Для петербургских рабочих имя Пирамидова будет всегда связано с первым периодом их массового выступления, на путь классовой борьбы, как имя бессовестнейшего и беспощаднейшего из царских палачей», — это написал Ленин для 7-го номера «Искры».
На Ильича нахлынули воспоминания. И перед Виктором проходили штрихи биографии Ленина — от первого ареста в Казани до встречи с Пирамидовым в прошлом году, когда тот открыто похвалялся, что в Царском Селе и в столице охранники у него понатыканы как сельди в бочке.
Дома Виктор вспомнил описанную где-то историю сходки казанских студентов в ту злополучную ночь 5 декабря 1887 года, когда пролетка мчалась к тюрьме, а полицейский пристав любовно поддерживал Владимира Ильича за талию.
Сходка была за городом, на кладбище, в морозную лунную ночь. Всюду «визитные карточки» господ, упокоившихся вечным сном. И мертвым предстоит выслушивать речи о свободе, равенстве и братстве. Первый оратор взобрался на памятник, чтобы речь его была слышна в задних рядах. И подумать только, под каменной плитой покоился прах жандармского полковника!
Книга рассказывает о жизни секретаря ЦК РКСМ Петра Смородина. С именем П. Смородина связана героическая деятельность РКСМ в годы гражданской войны и перехода к мирному строительству.В книге представлены иллюстрации.
Автор провёл лето на Алтае. Он видел горы, ходил по степям, забирался в тайгу, плыл по рекам этого чудесного края. В своём путешествии он встречался с пастухами, плотогонами, садоводами, охотниками, приобрёл многих друзей, взрослых и ребят, и обо всех этих встречах, о разных приключениях, которые случались с ним и его спутниками, он и написал рассказы, собранные в книге «Как я путешествовал по Алтаю».
В книге рассказывается о жизни и деятельности Михаила Васильевича Фрунзе — революционера, советского государственного и военного деятеля, одного из наиболее крупных военачальников Красной Армии во время Гражданской войны, военного теоретика.
Эту книгу я задумал давно. Писалась она и легко и трудно. Легко мне было потому, что я вспоминал, как прошло мое детство. Я вырос в калужском селе, как и герои этой повести — Димка Шумилин и Колька Ладушкин. И так же, как они, создавал я с друзьями первую комсомольскую ячейку, когда белогвардейский генерал Деникин был в сорока верстах от села и по утрам нас подымала зловеще гулкая в лесах пушечная пальба. Но мне было и нелегко: я словно заново переживал все то, что в огневые годы гражданской войны легло на хрупкие плечи детей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.