Ноев ковчег - [92]
– Мама, что с ногами?
– Отекли на вечер, – чуть скривилась Фира.
– Ничего себе отекли! Да они как колоды!..
Ксеня на следующий день отвезет сопротивляющуюся маму в больницу.
– Похоже на воспаление почек. Отеки снимем, начнем с пенициллина. И понаблюдаем.
– Да у меня практически ничего не болит.
– Ну вот и славно, Ирина Ивановна, подлечим вас и пойдем на танцы, – врач улыбнулся Ксене, а та, подмигнув маме, быстро выдвинулась за ним из палаты.
– Почему такие отеки и нет других симптомов?
– Воспаление, скорее всего, хроническое, может, почка уже сморщилась, – вздыхая, объяснял врач. – Ну что вы хотите – пожилой человек.
– Да какой пожилой – ей всего-то пятьдесят шесть!
– Ну и не мало, я вам скажу, – огрызнулся он. – Не девочка, вот и начинают болячки одолевать. Не переживайте, подлатаем.
При румынах
С приходом немцев и румын в жизни Одессы многое изменилось. Запуганные массовыми репрессиями и расстрелами, горожане поначалу не знали, как относиться к этим событиям и можно ли верить, как надолго все эти сдвиги – открытие школ, ресторанов, магазинов, долго ли будет продолжаться свобода торговли, но когда 13 декабря 1941 года на сцене оперного дали «Евгения Онегина», в перемены поверили многие, и на премьере зал был переполнен. К репертуару румынские власти отнеслись очень лояльно, убрали только явно пропагандистские постановки, включили несколько румынских и немецких, зато остался весь репертуар зарубежной и русской классики.
Труппа оперного была по тем временам огромной – более сотни артистов, и театр давал по два представления в день. Культурная жизнь в оккупированной Одессе просто кипела. Помимо оперного работало еще с десяток театров, включая «Интимный», где давали вполне пристойные водевили. Практически сразу открылись магазины и кафешантаны, но только денег у большинства одесситов на такую сладкую жизнь не было. Румыны занялись и производством – за полгода отремонтировали и запустили взорванные хлебзаводы, успели посеять озимые, и даже уничтоженный при отступлении порт снова заработал.
Только партизанское движение, которое спланировали партия и военные, как-то не пошло. Массовые расстрелы мирных жителей за каждого убитого румынского офицера очень быстро свели практически к нулю все коммунистические настроения. Румынское руководство города сделало и более гуманный ход конем – специально к 7 ноября 1941 года был издан приказ, обязующий всех коммунистов зарегистрироваться, и если они дадут расписку, что заблуждались, никаких санкций в их отношении применять не будут, а специалистам будет предоставлена работа с хорошей оплатой и пайком. Многие не стали дожидаться, пока их опознают и выдадут оккупантам бывшие друзья-знакомые-соседи, и в обмен на спокойную жизнь, в лучших традициях сталинских времен, давали расписку-отречение и клялись в верности оккупационному режиму.
Ироду тоже пришлось остаться в Одессе. Его шикарная агентурная сеть и могущество сыграли злую шутку. Такого ценного и буквально незаметного сотрудника оставили присматривать за городом и его жителями в оккупации. Василий Петрович был раздосадован, но особо не сопротивлялся такому раскладу. Многое было поставлено им на карту, но и в случае удачи выигрыш был бы огромен.
Но не всем его планам было суждено осуществиться – с началом оккупации дали знать себя кадровые многочисленные просчеты.
Больнее всего ударили по его самолюбию многочисленные кафе, ресторанчики и лавки, открытые бывшими нквдшниками и чекистами, которые с первых дней оккупации стали сотрудничать с сигуранцей, причем на деньги, которые им оставили для подрывной работы и диверсий.
И тут вдобавок агентура проинформировала его, что отряд московских чекистов, расположенный в катакомбах, после совместного обильного ужина с партизанами-одесситами устроил грандиозную драку, выясняя, кто из них кому будет подчиняться.
– Амбициозные идиоты! – возмущался Василий Петрович. – В темноте членами меряются!
Но Ирод не был бы Иродом, если б даже в такой ситуации кругового предательства не нашел достойного выхода. Он располагал огромными суммами в самой разной валюте, двадцатью шестью ящиками с драгоценностями из Одесского отделения Гохрана, которые не смогли вывезти, а еще в разных тайниках было спрятано очень много расписок, доносов, списков и прочих крайне полезных в данной ситуации документов. К тому же румыны ввели реституцию – если кто-то предоставлял документы, что ему ранее принадлежало здание, предприятие, дом или какое-либо другое недвижимое имущество, то оно возвращалось бывшему владельцу.
На подставных лиц, через своих верных агентов, он осторожно вложил хорошие средства в несколько торговых точек в разных частях города, а еще и дал Лидии Ивановне Ланге огромную по тем временам сумму для открытия шикарного ресторана в центре Одессы – по его выражению, «пустил сбережения в рост». Надо отдать должное – при ресторане в отдельном закрытом зале моментально организовалось подобие светского салона с вечеринками и концертами. Лидочка доверие оправдала и регулярную прибыль моментально переводила в твердую валюту, скупая драгоценности и золото.
Чтобы выйти замуж за Ивана Беззуба, Фире Беркович, дочери никопольского раввина, пришлось срочно креститься. Ну а после этого оставаться в родном Никополе было смертельно опасно. И молодые спешно отплывают в Одессу. Приведя свою юную жену в дворик на Молдаванке, Ваня клянется со временем найти другое жилище. Он не может знать, что именно здесь пройдет не только его жизнь, но и жизнь четырех поколений Беззубов – со всеми соседями, историческими катаклизмами, котами, маленькими скандалами и большими трагедиями… Начало этой истории – в первой книге «Одесской саги» Юлии Вербы «Понаехали».
В застойных 1970–80-х будет много неожиданных крутых поворотов в жизни каждой из постаревших сестер Беззуб и их уже совсем взрослых детей. А в неизменных декорациях двора на Мельницкой, 8, как и всегда, будут «делать базар», «сохнуть белье» и рожать новые слухи и новых жителей. В романе «Троеточие…» – заключительной, четвертой части «Одесской саги», – казалось бы, расставлены все точки в истории многодетной семьи Ивана и Фиры-Иры Беззуб, которые еще в начале ХХ века поселились здесь с мыслью, что это временное жилье.
«Нэцах» — третья книга «Одесской саги». Это слово означает седьмую цифру сфирот в каббале и переводится как «вечность» или «торжество» и символизирует победу и стойкость в терпении и вере. Роман «Нэцах» — про выдержку, силу и выносливость, качества, которые помогают разросшейся молдаванской семье в любых условиях, при всех властях сохранить себя, свои корни и те самые легендарные одесские пофигизм и жизнелюбие… В издательстве «Фолио» вышли первые два романа «Одесской саги» Юлии Вербы — «Понаехали» и «Ноев ковчег».
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Пораженный красотой женщины в черном, Люк влюбился в нее с первого взгляда, но прекрасные глаза незнакомки ответили лишь печалью… Отвергнут! А ведь он был бы счастлив поменяться местами с тем мальчиком, что всюду следует за ней, как тень. Ему не удастся изгнать из сердца чувство к окутанной тайной Козиме! Эта любовь способна победить смерть…
В сердце андалусской красавицы Мерседес жила всепоглощающая страсть к великому испанскому искусству фламенко и к гитаристу Хавьеру, который разбудил ее талант и чувства. Война разлучила влюбленных навсегда, но через много лет дочь Мерседес, Соня, возвращается на родину матери, чтобы история обрела завершение...
Сколько стоит жизнь 14-летнего мальчишки? Полкроны! Ровно столько получал сержант-вербовщик за каждого несовершеннолетнего бойца, вчерашнего школьника. Беспощадным, как сама война, депутатам английского парламента нет дела до слез Марты, давно не знавшей иной любви, кроме материнской. Но, когда линия фронта обагрится кровью ее сына, ее Джо, она найдет в себе силы для борьбы!
Если ты потерял все, чем дорожил, и встал по ту сторону закона; если обезьяна ведет с тобой философские разговоры, а маньяк-начальник отрезает тебе ухо – не отчаивайся. Это твой путь к просветлению. Сядь на берегу моря, выпей виски и расслабься. Когда жизнь катится в пропасть, подтолкни ее. Когда реальность выворачивается наизнанку, пошли ее к черту.