Ночные волки - [55]

Хащ не слишком-то поверил в эти россказни, несмотря на то что это говорил Профессор. И все-таки что-то свербело в душе Алексея Хащенко. Братва словно с ума сошла. Все были уверены, что скоро произойдут глобальные изменения. И хотели подготовиться заранее. Мол, нельзя быть лохами и хлопать ушами. Все почему-то уверены, что очень скоро им кто-то испечет пирог и, чтобы его сожрать, нужно хорошенько приготовиться.

Ну хорошо. Давайте отправим порядочного вора в Америку. Пусть все подготовит, и, когда будет можно, когда будет дан знак, приедем туда и, если понадобится, наведем порядок. Хащ не против. Если все так думают, то и он тоже так думает. Но…

Но при чем тут Адвокат? Умный? Но английский Адвокат знает точно так же, как и Хащ, то есть никак. Так что никаких преимуществ в этом плане у него нет. Вор знатный? Но Хащ тоже не подарок.

Хотя нет, думал Хащ, это я переборщил. Адвокат – мужик наш! Что ему скажут, то он и сделает. Я тоже хочу в Америку. Даже если у общака нет денег, чтобы отправить туда меня, я сам смогу надыбать сколько нужно. Пусть только добро дадут.

Хащ посмотрел на часы. Вроде бы он не опаздывал. На месте он будет через полчаса.

Сходняк был назначен на одиннадцать вечера. И хотя до его начала оставалось добрых полдня, ему нужно было успеть сделать еще много дел.

Он был потрясен: и Татарин и Лазарь отказались от своих слов. Они были за то, чтобы отправить Адвоката за бугор.

– Татарин! – кричал он. – Ты же сам мне базарил за этого мента! Ты же сам – вспомни!

– Фильтруй базар, Хащ, – сказал ему Родя. – Адвокат – вор, а не мент.

– Знаешь, кого ментами называют? – слишком спокойным голосом спросил Портнов у Хаща. – А?

– Знаю, – криво усмехнулся тот.

– Не совсем, Хащ, – покачал головой Феликс. – Не совсем. А за «базарить» отвечать надо.

Хащ посмотрел на него с подозрением: куда он клонит? Если сходняк решит, что прав Адвокат, ему не только придется смириться с решениями сходняка, но и поплатиться.

– О чем базар? – не спускал он глаз с Адвоката. – Все знают, что ты был ментом, им и остался. Если кто меня ментом обзовет – в живых не останется.

Феликс улыбнулся ему почти ласково. Он чувствовал, что сегодня братва на его стороне и все, что он скажет, будет принято с пониманием. Решение принято, и он для братвы сейчас человек ценный. Они не станут его гробить – во всяком случае, сейчас. Он попросту убедил их, что является в настоящий момент курочкой, которая вскоре начнет нести золотые яйца. А таких курочек не режут. Их холят и лелеют, заботятся о них.

– Хащ! – проникновенно проговорил он. – Нужно читать книжки, нельзя быть таким малограмотным. Я-то что, я добрый, я и не заметить могу, хоть это и противно моим убеждениям. Но ведь другой не станет относиться к тебе так, как я. И может потребовать, чтобы ты ответил за свои слова.

– Да за что ответил-то? – в сердцах воскликнул Хащ. – За мента, что ли? А что, скажешь, не мент? Скажешь, отмылся от своей сучьей работы дочиста?

– Нет, – покачал головой Феликс. – Не скажу. Только тебе нужно бы знать, что менты таких, как мы, долго не уговаривают. Они знают, что с такими делать…

Хащ почувствовал ловушку. Если все обстоит так, как говорит Адвокат, ему может не поздоровиться. Адвокат, что бы там он про него ни думал, все-таки не мент, он вор в законе.

И вдруг он разозлился. За кого он меня держит, морда хитрая? За лоха?

– Ты, – процедил он сквозь зубы, пристально глядя на Адвоката. – Ты мне мозги не пудри, ладно? Я такой же вор в законе, как и ты. Короче, раз братва за тебя решает, вопросов нет. Но ты меня лучше не трогай. Особенно сейчас.

Все вокруг облегченно вздохнули. Не к месту был бы теперь скандал в благородном семействе.

– Все! – провозгласил Родя. – Пьем, братва. Чтобы Америка была шестнадцатой нашей советской республикой. Мы ей флаг в руки дадим и гимн сочиним – лишь бы отстегивала, как все нормальные люди.

Хащ старался не смотреть в сторону Татарина и Лазаря. Говорить он с ними об Адвокате больше не будет. Чего базарить после пожара? Но придет время, и он все вспомнит.

Он вообще никогда ничего не забывает. А этот Адвокат – что ж. Перо ему в зад – и пусть катится покорять Америку, если сможет.

Он вдруг успокоился. Все нормально, это даже, можно сказать, хорошо, что Адвокат первым сваливает, а не он. Пусть едет. Приживется – Хащ все сделает, чтобы тоже туда свалить. И уж там Адвокат не отвертится. Живот положит, чтобы ему, Хащу, помочь. А не сдюжит – все будут помнить, что говорил Хащ насчет этого Адвоката.

Пусть едет.

Никто не знал, что решение сходняка, по сути, ничего уже не решало. Считается, что нет ничего выше сходняка и его решений.

Но Феликс Портнов прекрасно знал, что его судьба решалась в ином месте, а вовсе не на этом сходняке. Просто все должно было выглядеть прилично, чтоб братва не роптала.

Давно уже были подготовлены документы, предупреждены люди, от которых на первых порах многое зависело – там, на местах. Портнов давно уже был готов к отъезду.

Братве говорили правду, но не всю. Зачем волновать народ? Пусть каждый думает, что это на пользу всем и каждому.

Но если Адвокат оправдает надежды, которые на него возлагают, он будет недоступен каждому и всем.