Ночные тени - [6]

Первые полгода он жил в состоянии эйфории. Правда, когда оформлял документы, передавая и особняк, и всю вычислительную технику, и автомобиль на баланс концерна, сердце забилось, заныло… Всё-таки он привык к мысли, что это – его дело, его имущество, его гарантия в жизни. Даже сомнения появились. Но шеф, словно почуяв его колебания, пригласил его в загородный дом отдыха своего концерна – чудный особняк с колоннами, фонтаном у входа и огромным парком, и там развеял все сомнения Александра.

– Дорогой друг, – сказал он ему, уже подводя итог беседы, – с нового года мы будем переоформлять наши уставные документы, и тогда, в новом положении о концерне, вы станете одним из учредителей, держателей значительного пакета акций. Ещё бы! Ведь какой весомый вклад вы делаете! Всё вам вернётся сторицей в дивидендах. И я даже вижу в перспективе, что именно вы станете моим первым помощником, вице-президентом.

А пока шло лето, и Александр с Лидией жили здесь, в этом особняке, купленном концерном у бывшего детского пансионата и отделанного с комфортом и даже шиком. Эта жизнь – трёхкомнатный номер, сауна, бассейн, массажисты и тренажёры, завтраки, обеды и ужины в ресторане, ночное кафе, машина в любое время дня для поездки в город, возможность сделать любой заказ, – эта непривычная доныне жизнь так быстро стала обыденной, так расслабляла и убаюкивала… Тем временем бухгалтера концерна ловко и умело переоформили все документы его частной фирмы «под крышу» концерна. Он сам согласился, что это нужно сделать сразу, сейчас, не ожидая начала нового года, чтобы избегнуть очередного грабительского налога. Бухгалтера концерна знали, как это сделать – они были ассы своей профессии. Самого Александра почти и не тревожили, только привозили ему на подпись бумаги прямо сюда, за город.

Потом Александра оформили заместителем директора теперь уже бывшей его фирмы. Шеф очень убедительно доказал, что ему, бывшему владельцу фирмы, лучше пока, на первых порах, оставаться в тени.

– Но это формальность! – доверительно говорил шеф, приехавший провести вечерок на свежем воздухе и прогуливаясь с Александром по аллеям парка. – Настоящим директором остаётесь вы. Мой племянник мальчишка, он лишь будет занимать должность, но во всём слушаться вас и учиться у вас.

Оклад Александру назначили такой, что у него дыхание перехватило. И скоро Лидия ушла с работы, теперь они могли спокойно это себе позволить. Тем более, что в её конструкторском бюро уже три месяца не платили зарплату и поговаривали, что их закрывают.

И вообще, новый образ жизни закружил. Банкеты и приёмы партнёров из других городов и стран. Поездки на консилиумы и деловые встречи… В каких загородных частных коттеджах и фирмовских виллах он побывал, в каких богатых гостиницах жил! Шеф повсюду брал его с собой, представлял, называл все звания. Гордился!

Так незаметно пролетела зима. Однажды Александр хватился: а как же с переоформлением документов и его учредительством? Шеф огорчённо развёл руками – в этом году городские власти не требовали новой регистрации концерна, отложили до следующего года. Вот тогда…

К этому времени поездки как-то незаметно пошли на убыль, и Александр всё больше времени проводил в родной своей фирме. Оно бы и к лучшему, да только что-то разладилось, что-то шло не так… Директор, племянник шефа, был с ним предельно почтителен, но очень скоро Александр увидел в этом молодом человеке и раздутое самомнение, и чванливость, и невежество, умело скрытое за напускным интеллигентным лоском. А некоторые его манеры были смешны, хотя тоже говорили кое о чём. У себя в кабинете этот юнец с пышной шевелюрой и скошенным безвольным подбородком держал несколько пиджаков, десятка два галстуков и множество пар носок. В день всё это он менял по несколько раз.

Поначалу ещё шли немногие заказы на разработки, связанные с космосом: биология, выживание человека. Но и этот ручеёк на глазах иссяк. А компьютерный зал наводнили молодые люди в шикарных пиджаках, часах «Сейко» и «Роллекс», у особнячка постоянно стояли их «Мерседесы» и «Вольво». Что они просчитывали на компьютерах, Александр не знал, а когда попытался выяснить, директор-племянник покровительственно вывел его под руку в кафе, заказал две чашечки и дружелюбно-менторским тоном сказал:

– Эти парни – партнёры нашей фирмы. У нас с ними есть общие дела. Зачем вам забивать этим голову? Вы у нас светило науки, авторитет, можно сказать – вывеска. Не обременяйтесь.

Александр задохнулся от оскорбления и… не нашёл слов. А вскоре его стали посылать в командировки: подписать договор, продлить контракт, заключить сделку. Первый раз шеф лично попросил его:

– Дорогой друг, нам нужно произвести благородное и серьёзное впечатление на потенциального партнёра. У вас известное в науке имя… Вам самому не придётся вникать в деловые проблемы, с вами поедет наш коммерческий директор. Но руководитель – вы…

«Вывеска» – вспомнил Александр, криво усмехнувшись, и… поехал.

Потом поездки стали обыденным и даже частым делом, основной его работой. Его уже никто не сопровождал, всё сам. Он всё ещё числился заместителем директора фирмы, но только формально. И даже не знал, что концерн уже прошёл перерегистрацию. Конечно, никто его, Александра, не вспомнил, ни в какие учредители не включил. Когда он попытался поговорить об этом с шефом, то три весенних месяца просто не мог застать того в офисе: всё разъезжал в деловых поездках по заграницам, часто прихватывая и племянника. А на всё лето устроил себе отпуск – в крымском Новом свете, на Кипре, в Средиземноморском круизе. И только в конце августа, случайно, у входа в главный офис концерна, Александр наткнулся на шефа, выходящего из машины. Торопливо и обрадовано заговорил с ним, но тот, на ходу похлопав по плечу, оборвал фразой: