Ночные сестры. Сборник - [14]

Кирилл вошел в магазин и, прежде чем продавщица успела отреагировать на его появление, попросил:

— Девушка, покажите, пожалуйста, коньки. Да-да, те, на которые указывает молодой человек.

Вера и Илья синхронно обернулись и уставились на Кирилла. Вера — с изумлением, потому что никак не ожидала встретить здесь пациента, которому предписан постельный режим. Илья — с восхищением, потому что этот высокий красивый мужчина назвал его «молодым человеком», а еще потому, что почувствовал: сейчас с ним случится то, что бывает только в сказках. Ну, хотя бы в той, девчоночьей, где тыква превращается в карету а крыса — в кучера.

Продавщица метнулась к полке, и через секунду коньки стояли на прилавке.

— Примерь, — кивнул на коньки Кирилл.

Илья шлепнулся на пол и стал быстро-быстро шнуровать ботинки.

Кирилл наклонился, постучал костяшками пальцев по твердой блестящей пластмассе.

— Великоваты малость.

— Это ничего, — как можно более убедительно проговорил Илья. — Можно бумажки подложить. Обувь всегда ведь берут навырост. — Тут голос у него задрожал, и на глаза готовы были уже навернуться слезы: неужели из-за того, что в магазине нет нужного размера, никакого чуда с ним не произойдет?

Кирилл понимающе подмигнул:

— Ты прав. Берем.

Илья, не веря своему счастью, шумно выдохнул.

— Не берем, — Вера строго посмотрела на Илью, потом так же строго на Кирилла.

Мальчик сидел на полу, прижимая коньки к груди, и, задрав голову, смотрел попеременно то на мать, то на мужчину.

— Я твой должник. Ты мне жизнь спасла. — В голосе Кирилла звучали примирительные нотки.

А Илья тем временем сложил коньки в коробку и тихонько вышел из магазина. Под осуждающим взглядом Веры Кирилл расплатился с довольной продавщицей — стоимость коньков составляла ее трехдневную выручку.

Выяснять отношения при многозначительно улыбавшейся продавщице не хотелось. Вера и Кирилл вышли на улицу. Совершенно счастливый Илья встретил обоих обожающим взглядом.

— А что надо сказать? — теперь уже непонятно было, сердится мама или нет.

От избытка чувств Илья хотел обнять незнакомого мужчину, но вместо этого только сильнее прижал к груди коробку с коньками.

— Спасибо! Теперь мы с тобой друзья на всю жизнь. Меня зовут Илья.

— Меня Кирилл.

— А, знаю. Ты тот, который разбился.

— Взрослым надо говорить не «ты разбился», а «вы разбились», — поспешно вставила Вера, боясь, как бы Илюшка по простоте душевной не выложил сейчас всё, что она вчера днем, развешивая во дворе белье, рассказала соседке Насте о невероятном появлении в их санатории московского олигарха.

— Я с ним на «ты», значит, и он может со мной на «ты». Ты меня в гости приглашаешь? — Кирилл присел перед мальчиком на корточки. — Ну, раз уж мы с тобой теперь такие друзья.

Илья вопросительно посмотрел на Веру.

— Мам, я могу его пригласить к нам в гости?

Но мама все еще, кажется, сердилась. Поэтому напрямую не ответила, а опять стала, как говорила соседка баба Катя, «читать мораль».

— О присутствующих не говорят в третьем лице.

— А что такое «третье лицо»? — не унимался Илья.

— Я, мы — первое лицо. Ты, вы — второе лицо. А он, они — третье лицо. Это про тех, кто отсутствует, а присутствующих всегда называют по имени.

На всякий случай Илья понимающе кивнул и тут же выпалил:

— Кирилл, я вас приглашаю.

Кирилл торжествующе посмотрел на Веру:

— Приглашение принято с благодарностью.

Решив, что теперь с занудством про всякие первые, вторые и третьи лица наконец-то покончено, Илья спросил, переминаясь от нетерпения:

— Мам, я могу прокатиться?

— Только на волейбольной площадке. И сразу домой.

Повизгивая от счастья, Илья бросился вдоль улицы, а Вера с Кириллом не спеша двинулись следом. Те, кто в это время оказался на улице или случайно выглянул из окна, провожали их любопытствующими взглядами.

Вера независимо подняла голову, показывая всем своим видом, что такое повышенное внимание односельчан к нестандартной ситуации с импозантным незнакомцем ей совершенно безразлично.

— А я скучал. Днем вместо тебя и девчонок какие-то непонятные тетки дежурили, а ночью мне вкололи что-то, и я спал.

— Мы в ночь через ночь. А сегодня в день Люба дежурит. Так что зря ты сюда сорвался. — Вера покосилась на Кирилла. Сейчас ей представился случай в неформальной, так сказать, обстановке задать вопрос, который со вчерашнего дня мучил не только ее, но и весь персонал санатория: — А в наших краях ты что делал?

Ответ прозвучал невероятно. Во всяком случае, ничего подобного Вера услышать не ожидала.

— Жениться хотел. Я разведенный. Моя мать псковская. Она мне и говорит: поезжай в мои родные места и выбери себе фигуристую девку из наших, местных, чтобы и жопастая, и сисястая была и чтобы готовить умела.

Вера недоверчиво посмотрела на Кирилла, однако на его лице не было и тени насмешки.

— Выбрал?

В голосе ее звучала ирония, но Кирилл ответил опять серьезно.

— Не успел. Из фирмы позвонили, без меня не могут обойтись. А тут еще эта авария. Через четыре дня совет директоров, и я должен быть в Москве, обязательно.

Кирилл остановился, поморщился и потер поясницу.

— У тебя что, радикулит? Или из-за аварии?

— Может, радикулит. Может, из-за аварии.