Ночной звонок - [46]

— Только не Чиботарь, а Чеботарь, — сказал Мирон, и Серегин тотчас же исправил ошибку.

— Ну как? — спросил он.

— Подумать надо… Не буду же я всю жизнь в тайге сидеть!

— Ладно. Об экслибрисе мы еще поговорим…

Третья комната была совсем невелика и ничем не обставлена. На полу, против двери, Мирон заметил четыре незакрашенных пятна, словно здесь, когда красили пол, большой стол стоял.

Серегин проследил за его взглядом:

— Здесь у меня станок был гравировальный. Я его недавно разобрал и на чердак снес. Пошли, кухню посмотришь.

Вернулись в первую комнату и прошли на кухню. Жанна крошила огурцы и помидоры для салата. Майя резала лук. Колбаса и сыр были уже нарезаны и разложены на тарелки.

Кухня просторная. Двухконфорочной газовой плитой, как видно, давно не пользовались.

— Газ, видишь, есть, — сказал Серегин. — Баллоны привозят. Только я давно не менял — некогда все… — Он ногой сдвинул половик, обнажив квадратную крышку люка с кольцом. — Подпол. Я туда не лазил ни разу. Тетка покойная банки-склянки там держала. — Он взялся за кольцо и, подняв крышку, открыл лаз. — Хочешь — лезь.

Влад заглянул вниз. Толстый слой пыли на ступеньках лестницы красноречиво свидетельствовал, что в подпол действительно давно никто не спускался. Ему тоже не захотелось лезть.

— Теперь что — чердак осмотрим и времянку? — спросил Николай.

— Теперь за стол будем садиться, — возразила Жанна. — Успеете еще на чердак слазить… Неси, Мирон, колбасу, хлеб.

Сели за стол в первой комнате. Серегин разлил в четыре стакана сразу весь коньяк из бутылки:

— Выпьем за мою хозяюшку! За Жанну!

Жанна, Серегин и Мирон выпили до дна. Мирон с трудом — он терпеть не мог спиртного. Майя отпила половину.

— Э-э! Не годится! — затянул Серегин. — У нас так не положено!

— Оставь, Ник! Пусть сколько хочет, столько и пьет, — вступилась Жанна. — Правда, Майечка?

Майя благодарно улыбнулась и кивнула. Серегин пошел к холодильнику и принес сразу две бутылки — те, что купил Мирон.

— Чтобы лишний раз не бегать, — пояснил он, разливая коньяк.

Майя накрыла ладонью свой стакан. Серегин разлил коньяк на троих, наполнив стаканы почти до краев. Бутылка снова опустела.

— За будущую хозяйку этого дома — за Майечку! — провозгласила Жанна.

Чокнулись, Майя храбро допила то, что у нее было. Жанна отпила половину и, наскоро закусив, вышла на кухню. Серегин, зажмурив глаза, сосал коньяк. На его тощей шее судорожно дергался кадык. Мирон, сидящий, спиной к открытому окну, резким движением выплеснул свой коньяк во двор и стал есть салат.

Серегин со стуком поставил пустой стакан на стол, фыркнул, замотал головой и нанизал на вилку кусок сыра.

— Жанна! — вдруг громко позвал он.

— Да? — послышалось из-за двери.

— Ты что — уже идешь?

Жанна вышла к ним уже не в халатике, а в зеленом облегающем платье с короткими рукавами, с зеленой сумочкой и с авоськой, в которой белел объемистый газетный сверток.

— Я, ребята, ненадолго. На такси мотнусь туда-обратно… Я у родственницы живу. Она на выходной уехала, а меня попросила о кошечке позаботиться… Съезжу, покормлю и приеду.

— Кошечка! — цинично усмехнулся Серегин. — Котик!..

Жанна метнула в него бешеный взгляд, под которым он съежился и притих, улыбнулась Мирону и Майе и вышла. Влад, оглянувшись, проводил ее глазами. Идя по дорожке, она достала из сумочки и надела большие светлозащитные очки. Выйдя из калитки, свернула не в ту сторону, откуда пришли они, а в противоположную. «Нарочно путал, — подумал Мирон о Серегине. — Только бы наши опять ее не проморгали. Доведут — узнаем, где Доля скрывается, и можно будет кончать комедию!»

— Коля, — сказал Влад. — Мы с Майей пойдем времянку посмотрим. Не возражаешь?

— Хочешь днем переночевать? Не возражаю. Погоди, только Гайдука привяжу… — Он вышел нетвердой походкой на крыльцо, взялся за цепь, отвел собаку к углу дома и привязал там за дерево. Вернулся в комнату. — Путь свободен. Иди, ночуй!

— Идем, Майя, — позвал Мирон, подавив желание врезать с правой в эту пьяную морду.

Не садясь, Николай допил оставленный Жанной в стакане коньяк и, повалив стул, рухнул на диван. Мирон взял Майю за руку, вышел с ней на крыльцо, отыскал глазами времянку в другом конце двора и под лай Гайдука повел ее туда. Дверь во времянку — простой сарай — была открыта. Против двери стояла жалкая железная кровать со смятыми и грязными простынями и такой же подушкой.

— Вот что, Майя, — сказал Влад, когда они вошли. — Встань у окна и смотри за домом. Если увидишь, что этот монстр сюда идет — придется тебе снять платье и лезть в эту грязь, — кивнул он на кровать.

— А я платье сейчас сниму на всякий случай…

Майя быстренько стянула через голову платье, бросила на спинку колченогого стула, а сама встала у окна так, чтобы ее нельзя было увидеть со двора.

— Ищите, что вам нужно, — сказала она.

Влад обвел взглядом пустую времянку. Пол покрыт толстым слоем пыли. Беленая кирпичная печь-плита зияет оторванной дверцей.

Под кроватью что-то темнело. Мирон осторожно, стараясь оставлять на пыльном полу поменьше следов, извлек объемистый сверток, положил на кровать, развернул. В штормовку цвета хаки были завернуты такие же штаны, серая вязаная лыжная шапочка с помпоном, огромные кроссовки фирмы «Флоаре», большие темные очки, накладные борода и усы. В кармане штормовки обнаружил латунную деталь, очень напоминающую «смеситель» на автогенном аппарате, обнаруженном в мастерской. Только здесь носик был не цилиндрический, как там, а плоский, сплющенный с боков. Мирон мысленно представил себе аппарат. Если отвинтить тот «смеситель» и поставить этот, пламя будет гораздо тоньше и мощнее — отверстие узкое, давление возрастет. Да. Сейф вскрывали тем аппаратом, но с этим резаком. Другой потом поставили, для отвода глаз. Найдя в карманах отвертку и небольшой разводной гаечный ключ, Мирон окончательно утвердился в своей догадке. Резак, отвертку и гаечный ключ уложил обратно в карманы. Снова завернул все в штормовку, стараясь, чтобы сверток выглядел таким же, как раньше, и осторожно уложил его на прежнее место. Когда клал сверток под кровать, заметил у самой стены белую веревку, смотанную через локоть, и короткий ломик, с одного конца сплющенный и загнутый — фомку. Потом отряхнул испачканные на коленях брюки.