Ночной снайпер - [18]

— Если тебя, такого крутого, ко мне приставили, выбора, думаю, у меня нет, — в тон ему ответил Корнеев.

— Ну тогда слушай, в натуре! И не перебивай старших. Насчет тебя есть окончательное решение, понял?

— Пришить на месте? — сказал Корнеев. — После того, как пришью всех ваших врагов? Так они ни у кого вроде не убавляются.

— В том-то и дело, — кивнул Михайлов, поддерживая его. — В таких делах конца нет и быть не может… Сам понимаешь: такие, как ты, нужны будут всегда. Как и гробовщики. И это наши бугры давно поняли. Они не дураки.

— Но ведь собирались меня мочить, да? — спросил Корнеев, прижимая ладонь к разбитому рту. — Только честно.

— Какая тут может быть честность? — криво усмехнулся Михайлов. — Проблема-то у нас у всех одна. Все хотим знать: нужен ты еще или не нужен. И точка. Понял, да? Вот я пока нужен, и меня не гонят… А насчет тебя, если честно, поначалу решили, в общем, как ты подумал… И я уже имел на этот счет инструкции. Что смотришь? Говорю все, как есть! Ну, пойдем уже…

— Давно бы провел со мной разъяснительную работу… А как я должен, по-твоему, на это смотреть? — спросил Корнеев. — Что я, не понимаю?.. Что я, не чувствую, кто чем дышит? Ну так рассказывай, рассказывай…

Он оперся на подставленное плечо Михайлова, и они отправились к дороге.

— А ты потом опять дашь деру?

— Смотря что и как расскажешь.

— Черт с тобой… Расскажу, раз начал. Потом, они сами видят: врагов, как ты верно говоришь, только прибавляется. И значит, конца твоей работе не будет. А спец ты, все знают, уникальный. Последний случай наши знатоки разбирали — только руками развели. Как ты, в натуре, ему в лоб между другими головами залепил!.. Никто ведь не верит!

И Михайлов покачал головой в знак восхищения.

— И что твои бугры решили со мной дальше делать?

— Что пора заключать с тобой контракт, как на воле. Чтобы еще больше старался. И работал только на них. Сидеть в тюряге и отрабатывать — без личного интереса — так долго нельзя. Всякие мысли в голову приходят: как сбежать, и вообще… Что сегодня и приключилось. Ведь мог и сбежать, а я за тебя потом отвечай.

— От тебя сбежишь… — хмыкнул Корнеев.

— Ну, если потренируешься… Наконец до них дошло. Раз у нас теперь рынок, значит, твой личный интерес тоже следует учитывать, понятно? Вот так они и решили, чтоб ты еще лучше работал. Партнерство называется. А я им давно про это говорил!

— Понятно, — кивнул Корнеев, ощупывая разбитый рот. — Вроде акции мне сунут. Зато двух зубов как не было. Теперь я тебе должен столько же выбить, чтобы по справедливости, тогда поверю.

— Вставим! — уверенно сказал Михайлов. — Значит, так… Сделаем здесь еще одно дело и сразу в Швейцарию полетим с тобой, в лучшую клинику. Поправят тебе зубы — ты малый видный, от баб отбоя не будет.

— Ты про что? — не понял и даже остановился Корнеев.

— Еще раз: это последнее твое дело здесь, в России, — сказал Михайлов, понизив голос. — Дальше бугры кладут на твой счет энную сумму, и летим с тобой на гнилой Запад. Понял? Но только после той акции, на которую едем сейчас! — Он посветил себе на часы. — Больше ни о чем не спрашивай. Я полечу с тобой и буду при тебе смотрящим. И телохранителем, продюсером. Будем, в натуре, жить в пятизвездочных отелях за счет заказчиков… Что, не верится?

— А зачем твоим буграм эта лажа? — остановился Корнеев.

— Идем, Леха, идем! — хлопнул его по плечу Михайлов. — Времени нет! Ты на сегодня самый что ни на есть наш экспортный товар, неужели не понятно? Нефть там, газ, золото, шлюхи — это экспорт традиционный. А на мокрушников такого класса, вроде тебя, теперь на Западе тоже появился спрос. И немалый. Вот мои бугры доперли и теперь хотят иметь процент с твоих заказов… Понял наконец? Мы еще с тобой весь мир объездим, везде побываем, все бабы будут нашими!

Он достал из заднего кармана плоскую флягу из нержавейки, открутил колпачок.

— Выпей! Сейчас коньяк для тебя самое то. И забудь, не бери в голову, все у тебя впереди! А что карточку попортили, извини, сам виноват…

— А как же… — не понял Корнеев. — А если у меня сотрясение?..

— Да нет у тебя никакого сотрясения! Все нормально! Сейчас доедем до станции, там сядем в поезд, ночь поспишь, отдохнешь.

— А куда хоть путь держим?

— На север, к Белому морю… Не был там никогда? Значит, увидишь…

Когда они вдвоем вышли к машине, менты удивленно переглянулись. Корнеев и Михайлов шли, как показалось в темноте, в обнимку. Во всяком случае, когда они подошли ближе, стало видно, что рука контролера дружески лежала на плече беглеца.

В Архангельске, куда Михайлов и Корнеев прибыли через сутки, двое местных коротко остриженных амбалов в кожанках ожидали их в небольшом стареньком автобусе на вокзальной площади. Они отвели Михайлова в сторону, коротко переговорили. Сразу дали ему два железнодорожных билета на поезд до Москвы. Переговорив, с интересом посмотрели на Корнеева.

Их везли полночи по поселочной дороге среди леса, и Корнеев все это время спал, свернувшись клубком на заднем сиденье. Когда приехали, Михайлов его растолкал.

Утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь пахучую хвою соснового леса. Издали были слышны частые удары о рельс, каким обычно будят и созывают зэков на построение, и чьи-то голоса, отдававшие команды.