Ночной поезд - [41]
С полковником Томом планирую переговорить по телефону – у меня не хватит духу поднять на него глаза. На то есть несколько причин. Прежде всего, полковник Том всегда видит, когда я вру. Он скажет: «Ну-ка, Майк, посмотри мне в глаза». По-родительски так. А на это меня как раз и не хватит.
Сегодня прочла в «Тайме» статью о недавно открытом психическом расстройстве, которое назвали «райский синдром». И подумала: дальше можно не копать. Именно этим страдала Дженнифер. Оказывается, этот же недуг заставляет недалеких миллионеров – кинозвезд, рок-певцов, спортсменов – искать неприятностей на свою задницу. Сами расставляют себе ловушки – капканы в райской жизни. Zugts afen mir. Кто бы обо мне так сказал. Оглядываюсь вокруг: повсюду разбросаны компьютерные журналы; на моих дипломах, вставленных в рамки, – слой пыли в палец толщиной. А чего еще ожидать в логове двух нерях. Какой уж тут райский синдром. Нам он не грозит. В том же номере «Таймс» есть материал о микробах, которые доставлены с Марса вместе с образцами грунта. Какая-то горсточка праха возрастом три миллиарда лет – и внезапное известие: мы не одиноки.
Вряд ли ее профессия – призвание, склонность – имела здесь особое значение; разве что дистанцию увеличивала. Сейчас попытаюсь объяснить. Интеллектуальная пропасть между Дженнифер и Ла Донной, Дженнифер и Де Леоном, Дженнифер и тринадцатилетней девочкой, убившей младенца из-за подгузника, – эта пропасть кажется непреодолимой, но с помощью привычных рассуждений об устройстве мира через нее можно перекинуть мостик. Взять того же Трейдера: «Ты самый добрый человек на планете», – но где мера доброты? Или Мириам, самая нежная мать. Где мера нежности? Том был самым любящим отцом. Где мера отцовской любви? Дженнифер была красавицей. Где мера красоты? Задумайтесь о том, как выглядит человеческое лицо: борозды ушных раковин, никчемная поросль волос, нелепые дырки ноздрей, шары глаз и вечно влажный рот, в котором торчат белые костяшки.
Психологи, изучавшие случаи суицида, раньше высказывали такое мнение: чем страшнее способ самоубийства, тем тяжелее удар, который самоубийца рассчитывает нанести своим близким. Он как бы кричит: «Смотрите, это все из-за вас!» Если же покойный себя не изуродовал, а вроде как уснул, считалось, что он просто выразил немой укор тем, кто остался. (Остался? Нет. Остался мертвец. А мы идем дальше. Кто умер, тот и остался…) Лично я никогда так не считала. Если женщина перерезала себе горло электрическим ножом, не надо трендеть, что у нее возникли хоть какие-то мысли о близких. Но тройной выстрел, как противовес троекратному «ура». Какой трезвый расчет. Какая… высота. Какое ледяное самообладание. Она причинила боль живым – одной этой причины достаточно, чтобы ее возненавидеть. Ей было плевать, что все сочтут ее психованной. Шлюхой. Все, кроме меня.
Это не справедливо. Она была дочерью копа. Под началом ее отца служили три тысячи человек личного состава. Она знала, что он предпримет собственное расследование. Полагаю, она также не сомневалась, что к расследованию привлекут меня. Само собой. Кого же еще? Тони Сильверу? Олтана О'Боя? Кого? Замышляя смерть, она как следует продумала сюжет, чтобы утешить живых. Главное в нем – стандартная схема. Дженнифер оставила следы. Но все следы вели в тупик. Сбитый алгоритм в компьютере Бэкса Дензигера? Тупик (да еще вроде как каламбур: зачем ложиться костьми за Землю? Проще лечь костьми в землю). Приобретение картин? Тупик, неловкая придумка. Литий – тупик. Арн Дебс – тупик. Да еще какой! Арна Дебса я ей долго не могла простить. Презирала ее, ненавидела. Злилась, что она надеялась поймать меня на этот крючок. Рассчитывала подсунуть его мне для отвода глаз. Впрочем, у нее были для этого основания. С восьмилетнего возраста кого она видела рядом со мной? Жлобов, которые к тому же распускали руки. У меня появлялся фингал – и у Дювейна такой же. Денисc начинал припадать на одну ногу – и я так же: сладкая парочка, поддерживая друг друга, ковыляет по срочному вызову. Нельзя сказать, что мои дружки так просто меня избивали: мы, случалось, мутузили друг друга по полчаса. Дженнифер, видимо, решила, что синий и лиловый – мои любимые цвета. А чего еще ожидать от Майк Хулигэн, которую в детстве трахал родной отец? Конечно, я обязана была клюнуть на такого, как Арн Дебс. Должна была поверить – мозгов-то мало! – что и Дженнифер на такого клюнула. Неужели она считала меня такой идиоткой? В самом деле? И все остальные – тоже? Но если не видеть у меня мозгов, если на моей физиономии нет ни малейшего отпечатка ума, то что вообще обо мне говорить?
Включаешь микрофон, а на тебя окриком – ненужная памятка: «Проверить подозрительные запахи». Я проверила подозрительные запахи. Подозрительные? Нет никаких подозрений. Это вопиющее преступление. Токи смерти, на планете недоразвитых. Я видела трупы, сложенные в больничном морге, замурованные в бетон, обнаруженные в камере предварительного заключения, в багажнике машины, в строительной шахте и в убогой хибаре, на аллее парка и под мостом, но никогда прежде не видела трупа, хотя бы отдаленно напоминающего тело Дженнифер Рокуэлл, обнаженное, откинувшееся на спинку стула после физической близости, после торжества любви и жизни, словно говорящее: даже это – все это – уже позади.
Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.
Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.
Знаменитый автор «Денег» и «Успеха», «Лондонских полей» и «Стрелы времени» снова вступает на набоковскую территорию: «Информация» — это комедия ошибок, скрещенная с трагедией мстителя; это, по мнению критиков, лучший роман о литературной зависти после «Бледного огня».Писатель-неудачник Ричард Талл мучительно завидует своему давнему приятелю Гвину Барри, чей роман «Амелиор» вдруг протаранил списки бестселлеров и превратил имя Гвина в международный бренд. По мере того как «Амелиор» завоевывает все новые рынки, а Гвин — почет и славу, зависть Ричарда переплавляется в качественно иное чувство.
«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.
«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.
Молодой преуспевающий английский бизнесмен, занимающийся созданием рекламных роликов для товаров сомнительного свойства, получает заманчивое предложение — снять полнометражный фильм в США. Он прилетает в Нью-Йорк, и начинается полная неразбериха, в которой мелькают бесчисленные женщины, наркотики, спиртное. В этой — порой смешной, а порой опасной — круговерти герой остается до конца… пока не понимает, что его очень крупно «кинули».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».
Маленький комментарий. Около года назад одна из учениц Лейкина — Маша Ордынская, писавшая доселе исключительно в рифму, побывала в Москве на фестивале малой прозы (в качестве зрителя). Очевидец (С.Криницын) рассказывает, что из зала она вышла с несколько странным выражением лица и с фразой: «Я что ли так не могу?..» А через пару дней принесла в подоле рассказик. Этот самый.
Повесть лауреата Независимой литературной премии «Дебют» С. Красильникова в номинации «Крупная проза» за 2008 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.